ГЛАВА-1
К НЕВЕДОМОЙ ЗЕМЛЕ. ГИБЕЛЬ СТАРОГО ЛЬВА
Теплый и ровный ветер, поднимая невысокую волну, вел по морю две большие каравеллы под испанскими флагами, которые вышли 20 февраля 1521 года из гавани острова Сан-Хуан в Карибском море, тот, что сейчас называется Пуэрто-Рико. Они держали курс на север, туда, где находилась обширная, открытая совсем недавно новая земля – Флорида. Эти корабли везли с собой целый город. На борту находилось более 200 человек и среди них: солдаты, плотники, каменщики, фермеры и охотники. В трюмах были сложены провизия, инструменты, оружие. Над морем разносилось блеяние коз, мычание коров, кудахтанье кур и лай собак – вся эта живность предназначалась для новой колонии, которую испанцы намеревались основать на побережье Северной Америки. Впрочем, они в ту пору не знали, что там существует еще один огромный материк и думали, что плывут к большому острову.
Люди вглядывались в горизонт, гадая, когда появиться берег, к которому они приближались с каждым дуновением морского ветра.
Там их ждали новый дом, богатство и процветание. Так обещал их предводитель, благородный дон Хуан Понсе де Леон, открывший несколько лет назад эти земли. Его статная, рослая фигура заметно выделялась на палубе. Понсе де Леон был одним из самых высоких мужчин не только среди всех, кто плыл с ним на борту, но, возможно,и во всей Испании. Но годы уже слегка ссутулили его рослую, худощавую, фигуру, а в короткой, раздвоенной по моде того времени бороде и усах уже давно густо серебрилась седина.
Понсе де Леон не покорял индейских империй, подобных ацтекам или инкам, поэтому нам о нем известно куда меньше, чем о Кортесе, Писсаро и прочих великих конкистадорах. Мы знаем, что его юность прошла в войнах. Его отец сражался с маврами и сам дон Хуан участвовал в осаде последнего оплота мусульман на Пиренеях – Гранады. В Вест-Индию, как тогда называли недавно открытую Америку, молодой дон Хуан прибыл в 1493 году, на корабле великого Колумба, со второй его экспедицией. Затем он исчез со страниц истории до 1502 г., когда губернатор Николас де Авандо привел еще 13 кораблей с колонистами и солдатами, чтобы продолжить освоение новых земель. К тому времени было уже очевидно, что Колумб открыл не Индию, а обширные земные пространства, сравнимый с Европой и даже превосходящие её, поэтому название Вест-Индия (Западная Индия) сохранилось традиционно лишь за группой центральных островов Карибского моря, а все освоенные и еще не освоенные земли в Южной и Центральной Америках уже именовались Новой Испанией.
Среди высокородных грандов и офицеров, которых привез с собой де Авандо, вновь появляется Хуан Понсе де Леон, но уже в чине капитана. Чины, впрочем, в то время, особенно в Новом Свете, не имели четкого значения. Можно было именоваться «капитаном» или «лейтенантом», что было почти одно и то же, и не иметь в своем подчинении ни одного солдата. Реально чин обретал значение лишь во время выполнения определенной военной миссии. Высшим военным чином считался «аделантадо» – ранг, равный генералу или военному губернатору с неограниченными полномочиями.
И все-таки чин, даже самый малый, означал прямые военные заслуги. Еще во время первого плавания в Вест Индию Понсе де Леон отличился в операциях по покорению индейцев. Карибские индейцы известны нам, как араваки. Но собственно араваками были континентальные племена, островные индейцы, родственные им по крови и языку, назывались «тайно՛». Когда де Леон прибыл сюда вторично, в 1502 г., и вскоре поселился на Эспаньоле (так тогда называли остров Гаити), уже хорошо обжитой испанцами, тайно՛ влачили жалкое существование. Большинство вымерло от занесенных европейцами болезней или погибло в тщетной попытке отстоять свободу. Уцелевшие гнули спину на испанских плантациях или в золотых рудниках.
Новый губернатор обратил внимание на высоченного и храброго Понсе де Леона еще в Испании и взял его с собой. Вскоре губернатор убедился, что не ошибся в выборе. На севере острова индейцы подняли восстание, и на его подавление выступил отряд солдат под командованием дона Хуана. Восставшие сопротивлялись отчаянно, но после того, как де Леон захватил их вождя, с мятежом было покончено.
Испанцы расправляются с непокорными индейцами.
Рисунок художника XVI века Теодора де Бри

С тех пор Понсе де Леон оказался в фаворе. Всего через три года, после прибытия в Вест Индию, он обладал значительным состоянием, землями, многочисленными рабами, огромным, выстроенным в европейском стиле домом на побережье, вокруг которого вскоре вырос целый городок – Сальвалеон.
Но дух авантюризма, пытливый ум, не давали новоявленному плантатору покоя. Однажды, стоя на берегу и вглядываясь в морскую даль, де Леон задумался, что скрывает едва заметная полоска земли на горизонте, почти не исследованный испанцами остров Сан-Хуан Баутиста. Во время своего первого плавания в Вест Индию еще с Колумбом Понсе де Леон высаживался на Сан-Хуане – корабли ненадолго бросили якорь у берегов острова. С тех пор испанцы там не появлялись. Но оттуда иногда на Эспаньолу, бесстрашно пересекая пролив в своих утлых лодках, приплывали индейцы, с вполне мирными намерениями - торговать. Ничего особенно ценного они предложить не могли, но когда в руках одного из дикарей блеснул крошечный золотой самородок, глаза плантатора загорелись. На Сан-Хуане было золото!
С этой новостью он поспешил к своему могущественному патрону – губернатору де Авандо. Тот, разумеется, охотно поддержал план колонизации Сан-Хуана, рассчитывая, на личную долю в столь выгодном предприятии. Но требовалось разрешение короля, и обоим высокородным предпринимателям пришлось довольно долго ждать, пока не пришло высочайшее одобрение. Только в 1502 г. Леон с патентом на губернаторство в кармане, горсткой солдат и гончим псом, натасканным на травлю дикарей, высадился на острове.
Остров и вправду оказался золотоносным. Усмирить же индейцев удалось без большого труда. Встретить удивительных белых людей вышел местный вождь – «касик». Понсе де Леон немедленно провозгласил его своим «другом» и… заложником. Вождь показал, где находятся золотоносные ручьи и лучшие земли для устройства новой плантации. Оставалось колонизировать остров. Понсе де Леон перевез сюда семью и большую группу поселенцев. Основанный им городок, который он назвал - Капарро, стал быстро набирать силу, когда вдруг грянули неприятности.
Диего Колумб, сын и наследник первооткрывателя Америки, скончавшегося в 1506 г., после многочисленных попыток восстановить наследственную привилегию отца на управление испанскими колониями в Вест Индии, добился таки своего. Долевому партнеру де Леона – губернатору Николосу де Авандо пришлось оставить свой пост, который занял Диего Колумб. Он сразу же стал расставлять на ключевые должности своих людей, формируя собственную, преданную лично ему администрацию. Одним из первых лишился насиженного места Понсе де Леон.
Тогда и стал бывший плантатор и губернатор «конкистадором». История, которую мы читаем в школьных учебниках, предписывает ему навязчивую идею открыть источник вечной молодости, якобы существующий на острове Бимини, лежащем, как предполагали, к северо-западу от Эспаньолы. Да, это так, на закате жизни Понсе де Леон уверовал в эту легенду. Но очевидно и другое – практичный испанец искал не только мифический источник, а в первую очередь - новый остров, где он вновь мог обрести губернаторский статус и, заодно, расширить сеть своих плантаций. Поэтому он просил короля дать ему патент на поиски новых земель, а также право на губернаторство после их колонизации. То есть, он решил добиться права стать «аделантадо».
Понсе де Леон ищет источник вечной молодости
Расширение границ Новой Испании совпадало с планами короны, и король Фердинанд удовлетворил просьбу, хотя и не во всем. Понсе де Леон официально получил заветное звание со всеми вытекающими из этого правами: набирать собственную маленькую армию и вести ее, куда пожелает. Денег, однако, король не выделил, экспедицию Понсе де Леону пришлось снаряжать на свои средства. Этим он и занялся, еще не подозревая, что новое, сулившее удачу и обогащение, предприятие приведет его к гибели.
Эскадра покинула Сан-Хуан 3 марта 1513 г. В ее составе было три корабля: «Сантьяго» (флагман), «Санта-Мария» и «Сан-Кристобаль». На борту находилось около 200 человек. Штурманом стал опытный мореход Антонио Аламинос, плававший еще с Колумбом. Экспедиция неделями крейсировала в море, открыла ряд островов, но ни один из них не был столь крупным и перспективным, как Сан-Хуан или Эспаньола. Поиски источника «вечной молодости» также не увенчались успехом – сколько ни купались испанцы в различных ручьях и родниках, никто, конечно же, не омолодился.
Загадочный Бимини все не попадался, и разочарованный Понсе де Леон двинул свои корабли дальше к северу. Испанцы и раньше посещали эти места – прежде всего в поисках рабов, чтобы возместить массовую гибель индейцев в уже колонизированных землях Вест-Индии. В своих поисках они добирались до Флориды, которая тогда считалась большим островом. Сюда, по стопам охотников за рабами, и направился Понсе де Леон, которому как раз нужен был именно «большой остров». Он полагал, что это и есть мифический Бимини.
Низкие, утопающие в густой зелени берега Новой Земли открылись в начале апреля 1513-го года. Яркий субтропический пейзаж был столь притягателен, аромат береговой растительности так восхитителен, что Понсе де Леон нарек новую землю «Флорида» («Цветущая»). Он высадился недалеко от того места, где сейчас находится город Сент-Огастин, провозгласил открытые земли собственностью испанской короны и вновь поднял паруса, чтобы исследовать загадочный берег.
За время своего путешествия испанцы не раз сходили на берег, однако не углублялись далеко. Причина тому – откровенная враждебность индейцев и осторожность «аделантадо», в планы которого входило не покорение болотистых джунглей с их воинственными обитателями, а поиск подходящего места для будущей колонии.
Флорида не была «ничьей» землей, юг полуострова населяло племя Калуса. Сами индейцы произносили его как «ка-лус-а», что означало «свирепые люди». На побережье и в джунглях в то время проживало до 50 000 калуса, которые уже имели контакты с белыми. Работорговцы, ранее посещавшие Флориду, заманивая подарками и затем похищая прибрежных жителей, составили плохую репутацию своим соотечественникам. Теперь, если те сходили на берег, калуса атаковали без предупреждения. Они посылали стрелы из длинных луков с большой точностью и быстротой и не страшились вступить со своим доисторическим оружием против стальных доспехов, аркебуз и мечей испанцев.
Эскадра прошла почти 500 миль вдоль восточного побережья, обогнула оконечность полуострова и спустилась на 200 миль, вдоль побережья Мексиканского залива. Здесь, наконец, де Леон нашел подходящую бухту, где можно было починить корабли. Особенно нуждался в ремонте «Сан-Кристобаль», в корпусе которого обнаружили течь. Чтобы залатать ее, заново и проконопатить и просмолить корпус, корабль следовало килевать, а для этого – вытащить на берег.
Планы сорвали индейцы, внезапно появившиеся на своих каноэ. Сначала они обошли корабли, не высказывая враждебности, знаками давая понять, что приглашают испанцев на берег. Осторожный де Леон решил подождать. Он не без основания считал, что индейцы хитры и коварны. Ранее, когда эскадра месяцем раньше встала на якорь у южной оконечности Флориды, прижатая к берегу сильным течением (это был Гольфстрим, заслуга открытия которого также принадлежит Понсе де Леону), индейцы тоже дружелюбно махали с берега руками. Но едва лодка уткнулась в песок, как калуса попытались захватить ее. Один из солдат был ранен в голову дротиком, завязалась схватка, и лодку пришлось вернуть на борт.
Как показали дальнейшие события, опасения испанцев полностью оправдались. Видя, что путешественники не намерены покидать своих плавучих домов, индейцы сбросили маску гостеприимства. Они предприняли наивную и тщетную попытку подтянуть к берегу тяжелые корабли, ухватившись за якорные канаты, но безуспешно. Де Леон выслал против них шлюпку с солдатами, которые выстрелами отогнали индейские каное к берегу, а два захватили и разломали.
На следующий день индейцы появились вновь. Среди них оказалось несколько человек говоривших по-испански. Вероятно – беглые рабы с Эспаньолы или Кубы. От них испанцы узнали, что местный вождь, «касик», хочет торговать, а не воевать. В доказательство он шлет белому вождю вот этот подарок – посланцы передали де Леону маленький слиток золота, пообещав, что касик пришлет много таких слитков в замен на испанские товары. А пока белые могут без опаски сходить на берег.
Де Леон был достаточно искушен в таких хитростях, чтобы заподозрить ловушку. Он сам не раз в прошлом применял коварство в войнах с островными индейцами. И не ошибся: видя, что европейцы и не думают высаживаться, индейцы на двух десятках каноэ, некоторые из которых были связаны бок о бок друг с другом, полных воинственно настроенных калуса, произвели атаку. Нападавшие разделились: часть воинов нападала непосредственно на корабли, другие повторили прежнюю ошибку, пытаясь выдернуть якоря из грунта и за канаты подтащить суда к берегу. Видя, что это безнадежно, они попытались перерубить канаты. Индейцы, казалось, ничего не боялись, только выстрелы из пушек пугали их. Но поскольку каноэ находились в мертвой зоне, у самых бортов, ядра не могли достичь цели и пушки грохотали впустую.
Первая схватка европейцев с северо-американскими индейцами. Калуса нападают на флагман Понсе де Леона. Гравюра из книги XVIII века

Безрезультатная для обеих сторон схватка длилась до тех пор, пока испанцы не спустили большой баркас с солдатами, который и решил ее исход. Пять каноэ были захвачены, несколько индейцев убиты, четверо – взяты в плен, другие отошли на каноэ к берегу. С испанской стороны погиб один солдат, смертельно раненный двумя стрелами. Они пронзили его почти насквозь.
Эта стычка, как и другие, имевшие место в этой экспедиции – первые, официально отмеченные в истории военные столкновения европейской и североамериканской цивилизаций.
Несмотря на столь обескураживающий прием, де Леон не оставил попыток решить дело миром. На следующий день он отпустил пленников, дав знать через них вождю, что предпочитает не воевать, а торговать. Ответом стала еще одна атака сотни индейцев на ближайший к берегу корабль, столь же, впрочем, безуспешная, как и прежде.
Флотилия вынуждена была перебраться на небольшой остров, где испанцы занялась починкой кораблей перед возвращением на Сан-Хуан.
Результат путешествия не разочаровал аделантадо. Хотя новая земля встретила его враждебно, она явно была плодоносной, годилась для устройства колонии и плантации. В глубине Флориды могло быть и золото. Понсе де Леон стал даже склонятся к мысли, что это может быть часть большого материка. Какие богатства таятся в его глубине? Вторая экспедиция в «Цветущую землю» напрашивалась сама собой.
С тем он, после завершения плавания, и отправился в Испанию, ко двору. Плавание и аудиенция у монарха прошли успешно. Король выслушал его с интересом, но поскупился поддержать рискованную экспедицию. Его Величество безусловно оценил открытие Флориды, возведя де Леона в рыцари, но король со времен Колумба уже понял, что великие открытия еще не всегда означают великие богатства. В деньгах монарх решительно отказал.
Поэтому вторая, роковая, для испанского «льва» экспедиция к флоридским берегам затянулась, состоявшись лишь в 1521 году.
Плавание началось 20 февраля 1521 года, но теперь у Понсе де Леона было только два корабля. Остатки денег ушли на заготовку необходимого снаряжения для будущей колонии. С собой во Флориду Понсе де Леон взял 200 человек и 50 лошадей. Поседевший, больше не питавший иллюзий и по натуре миролюбивый конкистадор рассматривал это свое плавание как сугубо хозяйственную миссию. Ему шел 41 год – жизнь клонилась к закату. Средний прожиточный минимум тогда составлял 50 лет, и де Леон, приближавшийся к этому безрадостному порогу, хотел одного – умереть отцом-основателем нового поселения в новой земле, которое перешло бы в наследство его детям. Семью он планировал перевезти во Флориду, как только для того сложатся благоприятные обстоятельства.
С попутным ветром корабли приближались к «цветущей земле». Точное место высадки Понсе де Леона не известно. Описание его гибели составлено со слов Гонсало Фернандеса де Овиедо. Последний полжизни провел в Новом Свете, знал лично многих великих конкистадоров, включая Кортеса и Писсаро. Спустя несколько лет после провала второй экспедиции де Леона, де Овиедо, будучи назначен королем официальным историографом «Новой Испании», пообщался с ее участниками. По его описанию и воссоздана картина последней битвы старого «льва».
Вот как это было. Завидев ее покрытые буйной зеленью берега, колонисты оживились, и, когда корабли бросили якорь, с энтузиазмом принялись строить первые дома. На берегу горели костры, на которых жарилась дичь, под ударами топоров падали толстые вековые деревья, а сам Понсе де Леон с конным эскортом отправился осмотреть окрестности в поисках источника пресной воды. Испанцы не знали, хотя могли догадаться, что за их плаванием, пока крошечная флотилия шла вдоль берега, из джунглей следило множество враждебных глаз. Каждый шаг европейцев, едва они сошли на землю, был известен воинственным калуса. Как только Понсе Де Леон и его люди углубились в лес, воздух зазвенел от боевых воплей дикарей и зловещего гудения стрел. Последовала яростная схватка. Понсе де Леон приказал отступать, повернул лошадь, но вдруг стал сползать с седла – стрела пронзила ему бедро. Ближайшие товарищи подхватили тяжело раненого аделантадо и поспешно отошли к берегу.
«Он сражался храбро, в первых рядах, стараясь ободрить своих людей, - пишет де Овиедо, – но врагов было так много и они нападали так яростно, что вся храбрость и мужество были бесполезны. И, в конце концов, они одолели, и убили многих христиан, а индейцев погибло вдвое больше».
Нападение индейцев на кортеж Понсе де Леона. Испанцы уносят своего смертельно раненого предводителя на "Сан-Кристобаль"


Атака индейцев и ранение Понсе де Лона сделали дальнейшее существование колонии невозможным. На общем совещании колонистов было решено эвакуировать поселение. Ближайшей испанской колонией была Куба, куда и направились корабли.
Возвращение было печальным. Рана аделантадо воспалилась, оказавшись смертельной, и Понсе де Леон скончался. Его прах позже перевезли на Сан-Хуан, на надгробии высекли слова: «Здесь лежат кости человека, который был львом по имени, но еще больше – по натуре».
Понсе де Леон стал первой известной жертвой в последовавшей затем кровавой цепи схваток, сражений и войн за обладание Северной Америкой.

К следующей главе      К оглавлению