ГЛАВА-2
300 МЕРТВЫХ ИСПАНЦЕВ. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ НАРВАЕСА

Высадка армии Нарваеса во Флориде. Иллюстрация к книге XIX века
Испанцы продолжали строить планы в отношении загадочного полуострова, рассчитывая по нему попасть вглубь обширных и, вероятно, богатых земель, которые, как они предполагали, лежали дальше на север. Прошло всего несколько лет и по стопам Понсе де Леона двинулся другой первооткрыватель с мечом в руке и жаждой золота в сердце: Панфило де Нарваес. Он высадился 12 апреля 1528 г. на западном побережье Флориды. Испанцы хорошо подготовились, с собой Нарваес привел около 300 профессиональных солдат, азартных искателей приключений. Их главным оружием были меч, арбалет, редко – аркебуз, который почти не встречается на гравюрах того времени. Огнестрельное оружие не играло решающей роли в первых столкновениях белых и индейцев на территории обеих Америк. Всадники и имели еще и длинное копье, мало пригодное во флоридских зарослях, да и кавалеристов у Нарваеса было меньше полусотни. Изначально он имел 80 лошадей, но половина околела во время плавания с Кубы.
Разумеется, это была не регулярная армия. Большинство участников похода, как и последующих за ним других, являлись своего рода акционерами коммерческого предприятия. За свою службу под началом аделантадо денег они не получали, но каждому полагалась доля от грабежа сокровищ, которые они надеялись отыскать в новых землях. Король тоже рассчитывал на долю от флоридского пирога – не случайно в составе экспедиции находился коронный казначей Альваро Нуньес Кабеса де Вака. Если бы не его удивительные живучесть и везение, никто бы никогда не узнал о судьбе 300 солдат Нарваеса, а загадочное исчезновение его экспедиции по сей день волновало бы историков и любителей паранормальных теорий.
Итак, 260 пеших и 40 конных испанцев двинулись в глубь полуострова и… необъяснимым образом пропали. Корабли, которые должны были их встретить в условленном месте, вернулись ни с чем. Почти семь лет о людях Нарваеса никто ничего не слышал. По Вест-Индии ползли догадки и жутких монстрах и каннибалах, населяющих полуостров, которые в союзе с дьяволом губят души доверчивых христиан.
Пытаясь разгадать зловещую тайну, жена Нарваеса снарядила небольшое судно с командой из тридцати человек. Возглавить поиски она наняла Хуана Ортиза. Ортиз был испанским грандом из Севильи и участником исчезнувшей экспедиции, один из немногих, кто остался на кораблях и, не встретив аделантадо в пункте намеченного сбора, вернулся в Новую Испанию. Теперь он плыл второй раз в надежде отыскать следы своих пропавших соотечественников. Он и вправду нашел их: когда корабль бросил якорь в заливе Тампа, моряки заметили врытый в песок шест, расщепленный на конце, словно указатель стрелы. Вероятно, под ним была зарыта бутылка с сообщением.
По берегу бродили индейцы, с виду – дружелюбные. Ортиз знаками дал понять, чтобы они достали из песка и принесли на судно послание от Нарваеса. Дикари в свою очередь предложили испанцам сойти на берег и самим взять то, что им принадлежит. В знак миролюбивых намерений двое индейцев даже забрались на корабль, выразив желание остаться там заложниками, пока испанцы прогуляются по берегу. И Ортиз решился.
В маленькой шлюпке , в сопровождении одного лишь гребца, он отправился за зарытым письмом. Но едва испанцы ступили на землю, из прибрежных зарослей высыпала целая толпа воинов, а «заложники», как по команде, прыгнули в море и проплыв под водой большое расстояние, не досягаемые для арбалетов и аркебуз, благополучно присоединились к соплеменникам. В полном бессилии, горстка испанцев наблюдала, как дикари схватили Ортиза и потащили в глубь зарослей, а его компаньона, пытавшегося сопротивляться, убили на месте. С этим неутешительным рассказом для сеньоры Нарваес команда приплыла на Кубу, не предполагая, что Хуан Ортиз остался жив. Но пока надежды не было.
Нарваеса и всех его людей сочли погибшими. Тайна открылась неожиданным образом, спустя семь лет. Испанцы пытались проникнуть в глубь Северной Америки не только через Флориду, но и со стороны Панамского перешейка. Завоевав империю ацтеков, они разделили завоеванные земли на провинции. Самым северным их опорным пунктом стал городок Кульякан. Отсюда охотники за рабами совершали вылазки на загадочный северный материк. Весной 1536 г. небольшой испанский конный отряд под командой Диего де Альказара после безуспешного рейда за рабами (наученные горьким опытом индейцы уходили с насиженных мест) встретил двух странных людей. Один из них был чернокожий, второй - по виду европеец, но практически голый, не считая куска грязной материи, обернутой вокруг бедер. Его кожа была так грязна и покрыта таким загаром, что, казалось, забронзовела, а огромная борода и волосы, свисавшие до плеч, придавали и вовсе варварский вид.
И вдруг этот удивительный человек церемонно приветствовал Альказара, заговорив с ним на чистом испанском. Он назвался Альваром Нуньесом Кабеса де Вака, испанским грандом и королевским казначеем.
Вслед за ним вскоре появились, идущие следом, еще двое испанцев, выглядевших так же дико. О том, что они еще не утратили связь с цивилизацией, свидетельствовал лишь крест, сделанный из веток, который нес в руках, подняв его над головой, один из них.
Только де Вака и трое его спутников: Дорантес и Кастильо, а также слуга-мавр уцелели из 300 участников рокового предприятия Нарваеса. Кабеса де Вака оставил подробные мемуары о своем участии в экспедиции, из которых складывается мрачная картина краха очередной испанской авантюры в Новом Свете.
Панфило Де Нарваес являл собой типичный образчик испанского искателя приключений. Прекрасный наездник, рослый, крепко сложенный, с зычным, командным голосом, как описывают его современники. На его загорелом лице ярко выделялась густая рыжая борода, один глаз был слеп после ранения. Из всех человеческих достоинств Нарваес был одарен немногими: мужеством и честностью, сочетающимся с жестокостью и узким кругозором. Командиром же он явно был весьма посредственным.
Точная дата и место рождения Нарваеса не установлены, как не существует и его портрет. Известно лишь, что появился на свет будущий конкистадор в семье испанского гранда в Вальядолиде, предположительно в 1470-м г. В 1505 году его можно было встретить сражающимся с индейцами на Ямайке, а после покорения острова – на Кубе, которую испанцы под началом Диего де Веласкеса вскоре без труда присоединили к своей короне.
Здесь Нарваес, командовавший отрядом арбалетчиков, получил чин лейтенанта. Став первым губернатором Кубы, Веласкес задумался о дальнейших завоеваниях. Ирония судьбы, но покорять богатую золотом империю ацтеков, он отправил другого своего офицера, своевольного и самолюбивого Кортеса, к которому испытал давнюю неприязнь, присвоив ему чин «капитан-генерала».
Но затем испугался, что своенравный «капитан-генерал» приберет к своим рукам все, что завоюет. Было решено отозвать войско, но Кортес, однако, и не думал подчиниться. Так он и начал свое великое и кровавое завоевание, в статусе мятежника.
Веласкес решил привести к повиновению бунтаря силой, для чего выслал вслед верного ему Панфило Де Нарваеса. Кортес к тому времени уже вошел со своим войском в столицу ацтеков, чем фактически поставил императора Монтесуму в положение заложника. Перед лицом двойной угрозы: зревшего в городе восстания и приближающейся армии Нарваеса, он вынужден был разделить свои силы. У Кортеса оставалось всего 250 человек и примерно столько же союзных индейцев, против 900 испанцев, которых вел Нарваес. Противники сошлись у деревни Кемпоала. Численное преимущество было на стороне Нарваеса, но тем не менее он умудрился проиграть сражение, хотя и проявил личную храбрость, был ранен. Именно тогда он и потерял глаз. Кортес победил своего противника хитростью, переманив часть его солдат обещанием золота и богатств, которые они получат, разграбив страну ацтеков.
В том же году Веласкес отправил Нарваесу подкрепления, не ведая, что тот уже находится в плену, а остатки его отряда тоже перешли на сторону мятежников. Лейтенанты Хернандо де Мендел и Педро Барба привели с Кубы два небольших отряда, но Кортес убедил их примкнуть к нему со всеми их солдатами. И только Нарваес сохранил верность патрону, за что и провел в плену два года, до тех пор, пока завоеватель ацтеков, блистая золотом и славой, не счел, что его пленник больше ему не опасен.
Обозленный, одноглазый Нарваес отправился в Испанию – искать справедливости у короля. Но золото ацтеков уже текло в королевскую казну и Кортес заслужил высочайшее прощение.
Король, однако, был милостив и к Нарваесу – в утешение, за верность и честность, он даровал ему патент на завоевание и колонизацию Флориды.
Таков был этот человек, который 12 апреля 1528 г. высадился на зеленом полуострове. Золото обманчиво манило. Следуя вдоль берега, испанцы вскоре обнаружили селение, которое индейцы называли Озита. Некоторые его обитатели носили золотые украшения. Откуда золото?
Нарваес не церемонился в поисках ответа. Касика, так называли здесь вождей племени, пытали, его мать и несколько родственников бросили на растерзание собакам, специально натасканным на травлю индейцев. В присутствии обезумевших от ужаса обитателей селения, псы разорвали их на куски.
В довершении ко всему вождю после пыток отрезали нос.
Собаки конкистадоров рвут на части непокорных индейцев.
Рисунок художника XVI века Теодора де Бри
Не удивительно, что когда корабль, посланный женой Нарваеса на поиски пропавшей экспедиции, появился у этих берегов, разъяренный касик сделал все, чтобы устроит испанцам ловушку.
Его воины заманили на берег доверчивого Хуана Ортиза, чья жизнь последующие несколько лет превратилась в сплошной кошмар.
Но сейчас, в руках свирепого Нарваеса, вождь, потерявший в месте с носом и мужество, рассказал все, что знал об окрестных землях. Золото, как следовало из его рассказов, поступало из гор Аппалачи, где тамошние жители добывали его в рудниках и из песка горных речек. С этой минуты слово «Аппалачи» звучало сладкой музыкой для Нарваеса и его спутников.
Сборы были недолги: аделантадо решил немедленно двинуться на север к заветным золотым источникам.
Корабли по его приказу следовали тем же курсом вдоль берега. С ними он оставил часть людей и за старшего (алькальда) назначил лейтенанта Карвалло.
Однако, прежде, чем поход продолжился, между королевским казначеем экспедиции, Альваро Нуньесом («Кабеса де Вака» было семейным титулом, полученным его предками за отличие в каком-то сражении с маврами и означало - «Кабанья Голова») и Панфило де Нарваесом завязался спор. Нуньес настаивал плыть к Аппалачам морем, Нарваес – идти по суше, вероятно рассчитывая разграбить встречные индейские селения, где также могло быть золото. Но он был – аделантадо, которому все, включая и Нуньеса, присягнули на верность, поэтому Кабеса де Вака, неохотно подчинился, чтобы, как он пишет в своих мемуарах, «разделить с ними их участь, какой бы она ни была».
Это и сгубило экспедицию. Карвалло и его корабли почти год крейсировали вдоль берега, безуспешно пытаясь отыскать своих сотоварищей. Лоцман, нанятый на Кубе, хотя и божился, что знает берега, на самом деле имел о них самое смутное представление. Проводники-индейцы, насильно взятые Нарваесом в Озите, тоже оказались мало полезны. Любой индеец знал лишь земли, принадлежащие его племени, а дальше простирались охотничьи угодья враждебных общин.
Очень скоро испанцы поняли, что заблудились и идут наугад. Каждый имел с собой всего лишь два фунта сухарей и полфунта сушеного мяса – продовольствие Нарваес планировал пополнять в индейских селениях, но дурная слава опережала его людей и дикари пускались в бега, едва завидев пики и кирасы европейцев.
«Мы прошли 15 дней и не встретили ни одного индейца», – вспоминал де Вака. Иногда голод становился так нестерпим, что конкистадоры ели листья деревьев пальметто.
Несмотря ни на что, экспедиция упорно двигалась к цели, проделав путь в 400 км. Отряд пересек реки Витлакоче и Санта-Фе и 24 июня достиг окрестностей озера Миккосуки. Здесь измученные скитальцы обнаружили селение, с запасами кукурузы и без церемоний заняли его, привычно взяв местного касика в заложники. Эта разъярило индейцев и впервые за долгий путь экспедиция подверглась нападению. Кабеса де Вака здесь и в будущем имел возможность изучить примитивную тактику индейцев, которую подробно описал. Лук они признавали единственным эффективным оружием, хотя, конечно, носили и дубины, и копья. Однако рукопашного боя всячески избегали. Уже много позже, после гибели отряда, когда Кабеса де Вака с тремя его спутниками блуждал по североамериканским просторам, он сам стал невольным участником «войны» между племенами:
«Они сражаются, припадая к земле или прячась в кустарнике. Выпустив стрелу, следят, куда в свою очередь упадет стрела противника, и ловко увертываются от нее на излете. Они мастера в этой игре в увертки. Поэтому потери среди них минимальны. Расстреляв все стрелы, враждебные отряды разбегаются в разные стороны, даже не пытаясь преследовать, хотя иногда одна из сторон имеет намного больше людей».
Луки индейцев делались из орешника или ясеня, в длину они достигали 1,5 м., стрела могла поразить цель на расстоянии до 200 шагов. По описанию Кабесы Де Вака индеец мог всадить стрелу с костяным или кремневым наконечником в ствол дерева на глубину 15,5 см. При удачном выстреле стрела пробивала даже железные доспехи. Когда Флорида уже была хорошо изучена испанцами, они вывезли несколько лучников в Европу, где те продемонстрировали свое искусство. Индейский лук был признан, как «самое эффективное метательное оружие, когда-либо существовавшее в мире». Силу выстрела обеспечивали могучие мышцы стрелка, для которого охота была пожизненным занятием. В этом искусстве североамериканские индейцы намного превосходили своих островных, карибских братьев по крови.
Но тактика этих искусных в стрельбе и храбрых воинов никуда не годилась против европейцев. Только в лесных теснинах и зарослях, при стрельбе с близкого расстояния, она могла дать эффект.
В захваченном поселке Люди Нарваеса провели три недели, не найдя ничего, кроме кукурузы, а им нужно было золото. Пленный касик рассказал, что в нескольких днях на север пути лежит поселок Аути, самый богатый в округе, а уже после него начинаются Аппалачи. Нарваес повел своих людей, многие из них страдали от ран, нанесенных стрелами (убит был лишь один, некто дон Педро), в Аути.
На полпути пришлось, идя по очень узкой тропе, пересекать вброд озеро, где вода доходила до пояса.
Индейцы воспользовались удобным моментом и устроили засаду.
«Они скрывались за деревьями, осыпая нас дождем стрел, так, что много людей и лошадей было ранено» - писал Кабеса де Вака. Стрелы пронизывали насквозь молодые деревца, толщиной в руку, вызывая изумление конкистадоров. Среди испанцев множилось число раненых. Колонна продвигалась с большим трудом. Тогда Нарваес приказал атаковать, причем кавалеристам, которые не могли эффективно сражаться в зарослях, пришлось спешиться.
Индейцы отступили, освободив тропу, но через полмили пути все повторилось, как отмечает Кабеса де Вака, «только было еще хуже».
Путь до Аути занял девять дней, и за это время индейцы неотрывно следовали за чужеземцами, пуская стрелы из зарослей. Примитивная тактика понемногу давала им свои плоды: был ранен в том числе и Кабеса де Вака, а гидальго по имени Авелланеда – убит. Он имел хорошие доспехи, но меткий выстрел индейского воина угодил в щель между краем кирасы и шлемом, так что стрела пронзила шею навылет, и Авелланеда скончался на месте. Испанцы дотащили его до Аути, где и похоронили.
При приближении европейцев жители поселка бежали, спалив свои жилища. Но испанцы нашли нетронутые запасы продовольствия, подкрепившие их силы. От пленных индейцев они выведали, что Аути – действительно самый богатый поселок, а до главного города Аппалачей, если таковой существовал, еще идти и идти. И, самое большое разочарование, в Аути не оказалось и намека на золото. Если эти обгоревшие развалины «самое богатое место в округе», то зачем идти дальше – задавали себе вопрос испанцы?
Дисциплина в отряде падала, солдаты роптали, назревал бунт. Конные решили отделиться и попытаться уйти к морю, бросив остальных. С трудом их удалось уговорить остаться. Даже до такого ограниченного человека, каким был Нарваес, дошло, что пора прекращать поход. Каждый третий из его людей был болен или, страдал от ран настолько, что его приходилось вести под руки или сажать на коня. Поэтому испанцы в Аути не задержались. Все их помыслы отныне устремились обратно к морю: там их ждут корабли, там – спасение.
Неровная колонна потянулась к побережью. По одному из притоков реки удалось выйти к заливу, который они назвали «Заливом Лошадей» (современный залив Аппалачи). Здесь их опять начал мучить голод и, чтобы выжить, испанцы начали забивать по одной лошади в два дня, пока в отряде остались только пешие. Ожидаемых кораблей у берега, куда отряд, заблудившись, вышел наобум, не оказалось. Решили построить большие лодки и, плывя вдоль побережья, добраться до испанских колоний в Центральной Америке. Никто не представлял, как на самом деле велико расстояние, отделявшее их от Новой Испании.
Люди Нарваеса были солдаты, а не матросы, лишь один из них имел смутные познания, как строить суда. Под его руководством, подстегиваемые голодом, испанцы принялись строить флотилию из пяти лодок. Шпоры и наконечники стрел от арбалетов пустили на гвозди, снасти плели из грив и хвостов забитых лошадей, паруса сшивали из собственного белья. Смолу и мох для конопачения собирали на стволах деревьев.
Полураздетые, босые, обросшие огромными бродами, завоеватели Флориды выглядели теперь дико и жалко. Потери среди них росли. Два отряда, пытавшихся отыскать продовольствие, общим числом около 10 человек каждый, погибли один за другим – никто не вернулся. Всего с начала похода и к отплытию из «Залива Лошадей» экспедиция потеряла не меньше 50 человек.

Остатки экспедиции Нарваеса в заливе Лошадей.
В конце сентября лодки, наконец, спустили на воду. На море испанцы чувствовали себя в относительной безопасности. Но припасы можно было пополнить лишь на берегу, а там всегда оказывались индейцы. Во время первой же высадки произошла жестокая стычка. Неуклюжие испанские посудины причалили к берегу, привлеченные видом и запахом жареной рыбы, которую индейцы готовили на кострах.
Это был поселок рыболовов, настроенных, казалось, отнюдь не воинственно. Касик даже пригласил Нарваеса в дом, угостил обедом. Вождя в свою очередь одарили бусами и прочими безделушками, но на том идиллия и кончилась. Касик лишь тянул время, ожидая, пока соберутся все его воины. Нападение произошло внезапно. Индейцы атаковали лагерь на берегу и одновременно – дом касика, где шло пиршество. Сам вождь улизнул и примкнул к воинам, оставив в руках испанцев свой плащ. Нарваес и его свита вынуждены были с боем пробиваться к лодкам. Испанцам повезло, что оружием рыболовов были остроги, копья, а не луки, но они обрушили на европейцев град камней, один из которых размозжил Нарваесу лицо.
«Я тоже был ранен, - пишет в своей книге Кабеса де Вака. – Камни эти весили около 50 фунтов, и никто не вернулся на борт, не будучи раненым».
Спас положение один из капитанов отряда - Андреас Дорантес: собрав полсотни еще боеспособных человек, он контратаковал индейцев, прогнав их вглубь берега. Эта была последняя организованная попытка испанцев защитить себя.
Утлая флотилия спешно обратилась в бегство. Осеннее море штормило. Одна за другой лодки теряли друг друга из виду. Кабеса де Вака одно время вел свою за «флагманом», на котором разместился Нарваес с наиболее крепкими и здоровыми людьми. Скоро лодка Кабеса де Ваки стала отставать и он попросил аделантадо бросить веревку, чтобы взять ее на буксир. Больной Нарваес слабым голосом крикнул в ответ, что отныне каждому следует положиться на волю Господа и свои силы.
Наутро Кабеса де Вака обнаружил, что лодка Нарваеса исчезла, поблизости оставалась лишь одна – ею управлял капитан Пеньялоза. Четыре дня они плыли вместе, терзаемые голодом. Шел холодный осенний дождь. Ежедневный рацион испанцев составлял неполную пригорошню сырой кукурузы. На четвертый день разыгрался шторм, погубивший лодку Пеньялозы.
В какой-то момент Кабеса де Вака обнаружил, что стоит у руля ползущего по волнам хрупкого суденышка, настолько переполненного больными и умирающими, что некому было даже сменить его. Ничего не оставалось делать, как причалить к враждебному берегу и 6 ноября безнадежное плавание королевского казначея закончилось.
На берегу неожиданно он встретил других испанцев, к великой радости узнав, что спаслось еще три лодки. Одной командовали Андреас Дорантес и Алонсо де Кастильо – будущие спутники Кабесы де Вака в его предстоящих семилетних странствиях. На берегу поначалу собралось около 80 человек. Изможденные испанцы выглядели так жалко, что местные индейцы прониклись к ним состраданием и принесли немного еды. Но болезни, истощение, осенняя стужа быстро делали свое дело, так что за очень короткое время из этих восьмидесяти осталось всего 15 человек.
Некоторые пали жертвой каннибализма со стороны своих же соплеменников-христиан. Отдельная группа из пяти человек осела поодаль от других и принялась поедать друг друга. Остался лишь один и то лишь потому, что его самого некому было съесть. Индейцы были столь изумлены и шокированы этим зрелищем, что готовы были убить людоеда, и лишь из омерзения не тронули его.
Не лучше была участь тех, кто плыл с Нарваесом. Кабеса де Вака в своих скитаниях встретил одного из них, Эрнандо Эскувела, от которого узнал о бесславной гибели своего аделантадо. Его лодка тоже пристала к берегу, но страдавший от лихорадки, обессилевший Нарваес заночевал в ней, не имея сил перебраться на сушу. С ним остались его оруженосец и священник. Чувствуя приближение конца, Нарваес назначил старшим вместо себя капитана Пантойю. Той же ночью поднялся очередной шторм. Лодку сорвало с привязи и унесло в море со всеми, кто в ней еще находился. Больше никто никогда не видел Нарваеса и не слышал о нем.
Пантойя пытался навести какое-то подобие дисциплины среди его людей, но это уже были не конкистадоры, а жалкая кучка потерявших человеческий облик существ, не признававших ничьих приказов. Вспыхнул бунт и Пантойя был убит. В кровавых раздорах, борьбе за жалкие крохи съестного уцелевшие безжалостно истребляли друг друга.
С собой во Флориду Нарваес привел триста человек. Домой вернулись лишь пятеро: Кабеса де Вака с тремя его спутниками, совершив беспримерное путешествие через весь юг североамериканского континента, и Хуан Ортиз, все еще томившийся в рабстве у безносого касика.
Впрочем, Кабеса де Вака вряд ли бы выжил, не обладай он некоторыми познаниями в медицине. Четверка уцелевших: сам де Вака, два испанца Дорантес и Кастильо, а также негр-слуга Эстебан двинулась вдоль берега на запад. Им повезло - в одном из первых же индейских селений, куда они добрались, дикари знаками позвали их в одну из хижин, где лежал молодой индеец, крепкого сложения и на вид без каких-либо травм, но при малейшем движении страшно страдавший от боли. Осмотрев его, де Вака понял, что тот мучается от давней раны - костяной наконечник стрелы застрял возле сердца, царапая его, если индеец пытался двигаться. Этот наконечник явственно прощупывался под кожей. Зная, что в случае неудачи его вероятно ждет гнев родственников индейца, испанец все же произвел операцию: ножом вскрыл кожу и осторожно вытащил острие стрелы.
За все это время индеец не издал ни стона, но едва причину его страданий удалили, с радостным воплем вскочил на ноги.
Кабеса де Вака спасает раненого индейца
Напрасно де Вака жестами убеждал его, что надо блюсти покой и отлежаться. Уже на следующий день счастливо излечившийся воин с товарищами отправился на охоту - она оказалась успешной и благодарный индеец вернулся, бросив к ногам своего спасителя тушу оленя.
С тех пор испанцы не знали голода. Весть о великом целителе разлетелась по окрестным селам, а когда де Вака и его спутники вновь отправились в путь они понемногу стали обрастать поклонниками, решившими, что имеют дело с кудесниками и посланниками богов.
Так в роли врачевателя Кабеса де Вака и его трое спутников в долгих скитаниях добрались до Панамского перешейка, где встретили своих соотечественников.
Благополучно вернувшись в Испанию, бывший казначей Нарваеса предстал перед королем, но ему нечего было сообщить сюзерену: на своем пути столь позорно погибшая экспедиция не нашла ни золота, ни иных сокровищ, ни богатых индейских империй, какие сумели создать ацтеки или инки.
Однако интерес к новому континенту не угас. Дома Кабеса де Вака засел за книгу, где описал приключения и злоключения армии Наравеса. Эта книга дошла до наших дней, потому мы так подробно и знаем об этой, самой, пожалуй, катастрофической вылазке конкистадоров.
Наделал его рассказ шуму и в самой Испании, лишь подстегнув интерес к неизведанным землям. Уже не было сомнений, что речь идет об огромном материке, скрытом пока в тумане неизведанного, который вскоре назовут Северной Америкой.
История приключений Хуана Ортиза тоже достойна отдельной книги. Безносый вождь с лихвой возместил на пленнике свой позор. Любимым развлечением касика было заставить Ортиза бегать до изнеможения по кругу на пыльной площади в центре селения, в то время, как воины пускали в него стрелы, всякий раз, когда бегун пытался перевести дыхание.
Однажды его едва не сожгли на костре, вытащив из огня в последний момент.
Упросили пощадить пленника более милосердные жена и дочь вождя.
Ортиз прекрасно понимал, что казнь лишь отложена и думал о побеге.
Случай представился, когда во владения касика вторглось враждебное племя мокозо. Ортиз бежал, решив отдаться на милость мокозо, оказавших ему дружеский прием.
Среди этих индейцев он прожил еще 9 лет, изучив их язык и нравы, и мы с ним еще встретимся на страницах нашей книги.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению