ГЛАВА - 11
У СТЕН СИБОЛЫ И ЕЁ ШТУРМ. ЛЕГЕНДА, ОКАЗАВШАЯСЯ МИФОМ

Армия Коронадо достигла Сиболы
Известие о том, что вице-король собирает охотников для похода за сокровищами, мгновенно распространилось по Новой Испании. Добровольцы поспешили в Кампостелу, где начала формироваться армия, во главе которой встал Коронадо. Под его знамена собрались 330 испанцев, преимущественно – конные, 260 всадников, и 70 пеших солдат. К ним в помощь набрали больше 1000 индейцев, из них – 300 воинов, принявших крещение, остальные – носильщики.
Всю свою немалую энергию и талант администратора де Мендоса направил на оснащение экспедиции. У него, как вице-короля Новой Испании, в избытке было запасов оружия, доспехи и порох. Как и всякий крупный колониальный чиновник, Мендоса располагал немалой собственностью. На его обширных ранчо выращивалось множество отличных скаковых лошадей и он позволил Коронадо брать столько, сколько нужно для его кавалерии. Предполагалось, что завоевание Сиболы окупит все расходы.
Собравшаяся на завоевание Семи Городов армия была одной из самых хорошо подготовленных из тех, что когда-либо ранее отправлялись в Северную Америку. Коронадо имел даже артиллерию: 12 легких вертлюжных пушек, их называли - «pedereros».
Перед выступлением дон Мендоса лично прибыл в Кампостелу, где 22 февраля 1540 г. принял парад готового к маршу войска. Выстроившаяся рядами армия являла собой яркое и грозное зрелище: кавалерия в доспехах, отполированных до солнечного блеска, стояла с поднятыми копьями, пешие солдаты держали на плечах аркебузы и арбалеты и лишь немногие были вооружены по старинке: мечом и круглым щитом. Дополняли картину 300 союзных индейцев в пестрой боевой раскраске, огромный обоз, почти в 1000 вьючных лошадей и мулов, и большое стадо «ходячих консервов»: коров, овец, свиней.
Обратившись к солдатами с речью, Мендоса потребовал от них клятвы верности их предводителю, Франсиско Васкесу Коронадо, и напомнил о льготах, которые даны участникам экспедиции. Семьям конкистадоров из небогатого сословия на время похода выделались щедрые продовольственные пайки, а в случае гибели кормильца было обещано единовременное пособие. Тем, кто имел долги, недоимку погасили за счет казны.
На следующий день, 23 февраля, Коронадо повел своих людей на север, в неведомое. Проводником служил уже нам хорошо знакомый фриар Ниса.
Почти месяц армия шла пока еще по испанским владениям, от Кампостелы до Кульякана, куда прибыла 28 марта. Здесь заканчивалась власть испанской короны и начиналась великая американская глушь. Здесь же экспедиция оставила значительную часть багажа, прежде всего предметов роскоши, которые взяли собой наиболее состоятельные участники похода. В путь они потащили утонченные столовые сервизы, парадные камзолы, подушки, перины и прочее бесполезное имущество. Теперь изнеженные гранды за бесценок распродавали или выбрасывали дорогие вещи, столь обременявшие их в суровом походном быту.
Глядя на растянувшийся обоз, Коронадо, стремившийся как можно быстрее достичь цели, пришел в сильное раздражение. По его приказу армия разделилась: авангард, 85 кавалеристов и 25 наиболее крепких  и выносливых пехотинцев, под его личной командой пошел вперед, неся с собой лишь самое необходимое. Вся остальная, отягощенная обозом и скотом, часть экспедиции медленно потянулась следом, испытывая огромное напряжение в условиях трудно проходимой местности.
Вопреки ожиданию, провизии, которой взяли, казалось, так много, стало катастрофически не хватать. Постепенно забили и весь скот. Начался голод. Особенно страдали индейцы-носильщики, которых кормили совсем скудно, так что постепенно они стали  падать замертво под своей поклажей. Часть индейцев-воинов дезертировала.
Кончился фураж и начался  падеж лошадей. Но колонна упорно шла вперед, оставляя за собой след из трупов людей и лошадей. Изнывающие от усталости и недоедания конкистадоры утешали себя лишь мыслями о богатой добыче, ожидающей их в Семи Золотых Городах.
Лишь в июле экспедиция оказалась у отрогов Скалистых Гор, возле реки Ред-ривер, или «Красной реки», в нескольких милях от того места, где, как указывал фрирар де Ниса, должна была находится Сибола.
Она там и находилась. Ошеломленные конкистадоры оцепенели в немом изумлении, не веря своим глазам: перед ними на скалистом склоне горы лежало селение, обнесенное стеной, едва способное вместить несколько сотен жителей.
«Хорошее ранчо в Новой Испании и то выглядит богаче», – написал в мемуарах один из участников похода.
Дружный хор возмущенных и озлобленных голосов выразил общее настроение. На голову несчастного фриара Нисы посыпались проклятия. Смущен был и Коронадо. Не за этим посылал его вице-король. Сибола действительно имела несколько этажей, типичных для горного селения и, вообще, для этих земель: порог одного располагался на уровне крыши другого. Такие города и назывались "пуэбло". Позже название закрепилось за племенами, практиковавшими подобного рода архитектуру и образ жизни: зуни, тигексы, хопи, кересаны и другие.
Сибола была столицей племени зуни. Ее окружало еще несколько поселений поменьше и победнее. Было ли их 7, как гласила легенда, или нет, осталось не известным. От всего этого веяло такой нищетой, таким убожеством, что не оставалось и сомнений – сказочные богатства Семи Городов есть не что иное, как миф.
А вот что не было мифом, а суровой реальностью – голодное урчание в пустых желудках испанцев. Последние мили до Сиболы они прошли на голодном пайке, доедая крохи провианта, взятого еще в Кульякане.
Богата Сибола или нет, а армию надо кормить и Коронадо решил занять город. Все его мужское население высыпало навстречу, вооруженное луками и дубинами. На защиту Сиболы прибыли также и отряды из соседних сел. Возможно, будь перед ними вся армия, они бы остались за стенами, но в авангарде, который привел Коронадо, насчитывалось не более сотни человек. Индейцы преградили им путь и провели на песке линию, знаками давая понять пришельцам, что пересекать ее не следует, иначе - война!

У стен Сиболы. Индейцы чертят границу, пытаясь остановить армию конкистадоров  у стен Сиболы
Коронадо, по характеру не столь жестокий, как де Сото и Нарваес, пытался было решить дело миром, дав понять через индейцев-переводчиков, что прибыл именем короля не завоевывать, а защищать Сиболу.
Но его люди, взвинченные постигшим их жестоким разочарованием и терзаемые голодом вышли из под контроля. Кто-то выкрикнул испанский боевой клич: «Сантьяго!», и конница кинулась на индейцев. Дикари, едва их стали давить копытами и разить копьями, показали спины, поспешив укрыться за стенами селения.
Преследуя их, всадники стеснились в узких воротах и даже подались назад. За стенами храбрость вернулась к индейцам, в испанцев полетели стрелы, дротики и камни, причем оказалось, что пуэбло отлично владеют таким древним оружием, как праща. Камнепад был так силен, что наездники валились с седел, а их лошади, не вынеся града ударов, поворачивали обратно.
Подоспела пехота, но солдаты так ослабли от долгого марша, и, главным образом, от голода, что с трудом могли держать оружие. Свой первый бой за Сиболу испанцы проиграли, им пришлось отступить.
Все же "золотой" город следовало взять так или иначе и Коронадо повел своих людей на новый штурм, встав во главе своего небольшого войска. Его доспехи, богато украшенные резьбой и золотой чеканкой, привлекли внимание защитников, часть которых, ободренные своим первым успехом, сделали вылазку. Предводителя испанцев, возглавлявшего строй, осыпали целой тучей камней, стрел и дротиков.
Доспехи Коронадо выдержали, но пара камней, угодивших в шлем, едва не вышибла из аделантадо дух. Оглушенный, он упал под копыта своего коня, и, вероятно погиб бы, не приди на помощь два его офицера, Лопес де Карденас и Эрнандо де Альварадо.

Схватка испанцев и индейцев за Сиболу и ранение Коронадо
Принимая на себя град ударов, предназначенных Коронадо, они вытащили его из под обстрела. Штурм Сиболы и ее захват, длившиеся еще около часа, продолжались уже без генерал-губернатора. Короткие копья и луки индейцев не могли остановить испанскую кавалерию, а сплоченного строя они не знали.
Частью перебив, частью перетоптав смельчаков, испанцы на их плечах ворвались в пуэбло. Дух его обитателей был сломлен и Сибола сдалась, избегнув резни, постигшей Мабилу. Карать побежденных Коронадо не стал, чем окончательно замирил мифический город, а заодно и всю провинцию, "столицей" которого она являлась. 
В Сиболе не оказалось золота, зато в избытке было продовольствия. Оголодавшие испанцы с жадностью накинулись на бобы и кукурузу. В Семи Городах запасов провианта оказалось столько, что Коронадо решил зазимовать здесь со всей армией. Главные ее силы вскоре подтянулись и вновь прибывшие испытали такое же жесткое разочарование, но, по крайней мере, спаслись от голода.
Сиболу Коронадо сделал центром дальнейших поисков. Он все еще надеялся найти богатый золотом индейский город. Понимая, какие бескрайние пространства лежат перед ним, он направил в разные стороны несколько поисковых партий, совершивших ряд важных географических открытий, но это было совсем не то, ради чего они перенесли столь тяжелый и долгий поход. Мельхиор Диас совершил путешествие к побережью Тихого Океана, чтобы встретить корабли с припасами, которые вел из Новой Испании Эрнандо Аларкон. Но встреча не состоялась, Диас лишь нашел метку, оставленную Аларконом и зарытую под ней бутылку с письмом. В ней Аларкон писал, что не может остаться из начавшихся штормов, грозивших потопить его флотилию.
Педро де Товар отправился на северо-запад, и узнал от индейцев о великой реке – Колорадо. Гарсия Лопес де Карденас продолжил его поход и дошел до самой реки, став первым европейцем, увидевшим Большой Каньон – 1800 м. глубиной. Побродив по краю каньона и не найдя пути дальше, европейцы вернулись в главный лагерь.
Коронадо решил перенести его на восток, после того, как отряд, возглавляемый Эрнандо Альварадо, вернулся с сообщением о богатых землях, которые он открыл, пройдя свыше 100 км по течению большой реки – Рио-Гранде, или Рио дель Морте, как ее поначалу называли испанцы. Селения индейцев племени тигекс в ее долине изобиловали продовольствием, что и предопределило решение губернатора о зимовке в этих краях. Все войско переправилось туда и расположилось на зимние квартиры. Тигексы не оказали сопротивления. То ли потому, что осознавали превосходство испанцев и знали об участи Сиболы, то ли из за миролюбивой политики Коронадо, старавшегося не проливать кровь без нужды. Но зимовка 1540-1541 года стала самым кровавым эпизодом всего похода.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению