ГЛАВА - 118
СРАЖЕНИЕ ПРИ ТИКОНДЕРОГЕ

Шотландцы 42-г пехотного полка атакуют французские позиции в сражении при Тикондероге
Рисунок художника Жана Леона Ферриса
Тикогндерога – «место, между двух больших озер», так на индейском наречии называется мыс на южной оконечности озера Шамплейн, там, где оно смыкается с озером Джордж. Летом 1758 года здесь, возле форта Карильон, расположился маркиз де Монткальм с армией в 4000 человек - почти все регулярные войска и «troupes de la marine» - колониальная пехота, которые только могла выставить Новая Франция. Он с тревогой ждал приближения превосходившей его по меньшей мере вдвое английской армии, которую вели генерал Эберкромби, номинальный командующий, и Джордж Хоу, командующий фактический.
Хотя Луисбург и капитулировал раньше, чем можно было ожидать от столь мощной крепости, он все же надолго сковал армию Эмхерста. Она уже не могла принять участие в летней кампании на материке, лорду Хоу предстояло наступать самостоятельно.
Выбор Уильяма Питта, занятого поисками способного генерала для своих войск в Америке, оказался удачен. По словам современников «Хоу был идолом армии». Своими демократичными манерами и открытым характером он расположил к себе всех, «от генерала до простого барабанщика». Он не держал при себе слуг, сам стирал свою одежду в ручьях, спал в обычной палатке, бросив на землю подстилку из бобровых шкур.
Для солдат он придумал носить специальные обмотки, которые защищали ноги от колючего кустарника. В дальнейшем такие обмотки переймут армии многих стран.
Обычно провинциальное ополчение с неприязнью относилось к британским офицерам, а они в свою очередь считали ополчение и его командиров ни на что не пригодным сбродом. Хоу удалось сломать этот барьер, примирить английских офицеров с их американскими соратниками.
Полной противоположностью ему был 52-х летний Эберкромби – классический консервативный представитель генералитета старой британской школы. Но до поры до времени этим двум антиподам предстояло делить между собой командование.
Ударную силу армии Хоу составляли великолепные, превосходно обученные регулярные войска, прибывшие из метрополии: 55-й, 27-й, 44-й, 46-й, 18-й пехотные полки, 42-й полк шотландских стрелков, которые назывались Balck Watch - «Черная стража», а кроме того - набранный в Америке «Королевский американский» полк и первый, только что созданный, полк «нового строя» -  легкая пехота Томаса Гэйджа.
Английское полчение, хотя и было многочисленным (6 батальонов), рассматривалось как резерв. Значительная часть его была занята гребцами на лодках, которых потребовалось более 1000.
Огромная масса людей погрузилась на эти хрупкие суденышки и поплыла по спокойным водам озера Джордж. Оно имеет в ширину в некоторых местах всего три мили и чуть более 30 в длину. Этот путь англичане проделали на веслах безо всяких происшествий. Пушки везли на специально оборудованных больших плоскодонных судах. Огромная флотилия растянулась на целых 6 миль, среди этой речной армады двигались два деревянных «броненосца» – плавучие бастионы, предназначенные прикрывать войска огнем, если вдруг враг вздумает защищать берег.
Английский авангард высадился в нескольких милях от форта Карийон. Первыми шли стрелки легкой пехоты Томаса Гэйджа. Лорд Хоу считал, что командующий должен лично вести свои войска, поэтому пошел среди них. Он сам выбрал свою судьбу. За местом высадки наблюдал небольшой французский отряд. Завязалась перестрелка. Потери с обеих стороны были небольшими, но для английской армии эта мелкая стычка имела катастрофические последствия. Среди убитых оказался сам Джордж Хоу, случайная пуля поразила его в грудь.
Его смерть автоматически делала Эберкромби единственным командующим. Раньше он никогда самостоятельно не руководил войсками непосредственно на поле битвы и никакими особыми достоинствами или личными качествами среди английских генералов не выделялся. 
Похоронив своего, так безвременно погибшего, молодого полководца, англичане двое суток простояли на месте, поджидая артиллерию - тяжелые пушки и мортиры, все еще находились на берегу. Требовалось время, чтобы протащить их по узкой тропе через густой лес, непрестанно расширяя и прорубая ее.
Эберкромби тем временем занял пустующую лесопилку в двух милях от форта и устроил вокруг нее укрепленный лагерь, где армия провела  два дня в полной праздности.
Но на третий день британский генерал заторопился. От перебежчиков ему поступила информация, как оказалось позже - ложная, что французы сосредоточили у Тикондероги не менее 6000 солдат и к ним еще идут крупные подкрепления. Возможно, сам Монткальм постарался убедить его в этом, посылая ему своих шпионов под видом дезертиров.
Эберкромби решил не ждать, пока доставят его пушки, и собрался разбить французов до того, как они еще более усилятся. Он послал одного из младших офицеров осмотреть французские позиции и, когда тот вернулся, спросил его, можно ли, по его мнению, взять их штурмом. Тот ответил, что можно.
Ничьим другим мнением генерал больше не поинтересовался. Единственное, что он счел нужным обсудить со своими офицерами, это, как наступать: одной колонной или тремя? Решили, что тремя.
Монткальм, напротив, не терял времени даром. По совету своих инженеров он приказал перегородить мыс Тикондерога полевыми укреплениями. Французы вырыли траншеи, возвели земляной вал с кольями и сорудили засеку из поваленных деревьев, повернутых кроной в сторону врага. Эти нехитрые, наскоро возведенные, укрепления тянулась в виде длинной зазубренной линии. Если враг обходил один ее «зубец», он попадал под фланговый огонь с соседнего.
За эту короткую мирную передышку Монткальм действительно успел получить подкрепление, но очень небольшое, несколько сот человек, присланных губернатором Водрейлем, их привел генерал де Леви. В самом форте оставалась ровно столько солдат, сколько требовалось, чтобы управляться с пушками. Небольшой отряд гренадеров стоял в резерве, готовый броситься в самое угрожаемое место битвы.
Все остальные войска Монткальм поставил за засекой.
Его солдаты все еще махали топорами и лопатами, строя свои укрепления, как прибежали разведчики с сообщением, что англичане намерены атаковать. 
Эберкромби назначил наступление на 8 июля. В нем должны были участвовать только регулярные войска, рекрутам ополчения отводилась роль пассивных свидетелей предстоящего британского триумфа.
В назначенный час войска стали выстраиваться. Пока они готовились, полк легкой пехоты Гэйджа и рейнджеры майора Роджерса вели перестрелку с французами, засевшими в своих укрытиях.
Но вот гордые английские батальоны стали выходить из леса и занимать позиции. У них был приказ, не стрелять, атаковать только в штыки.
Ударили барабаны и стройные колонны в красных мундирах пошли на штурм. Французы встретили идущие на них полки роем пуль и градом картечи. Первые английские шеренги редели на глазах, но их тотчас сменяли идущие следом.

Кульминация сражения при Тикондероге - прорыв части шотландцев за французские укрепления. Рисунок современного художника Дона Трояни
В центре наступал 42-й полк «Черной стражи» – шотландцы полковника Дункана Кемпбелла. Все они были рослые, как на подбор, смелые воины. Шотландские полки были новыми в английской армии. Шотландия окончательно стала частью британской монархии только за полвека до этого. Прежде шотландцы вели войны с Англией и по праву считались стойкими бойцами, особенно в рукопашном бою. Из-за вековой англо-шотландской вражды брать их в армию долго не решались.
Впервые шотландские полки проявили себя во время Войны за Австрийское Наследство, в 1745 году в битве при Фонтенуа. Новый фактический правитель Англии, премьер-министр  Уильям Питт, невзирая на яростные протесты политических оппонентов, стремился создать больше шотландских подразделений и полк «Черной стражи» («Black Watch») был частью этого эксперимента. Такой полк, кстати, есть и сейчас, в современной британской армии.
В тот кровавый день при Тикондероге его история едва не закончилась.
Шотландцы под пулями, дуя в свои волынки и теряя своих товарищей, но не дрогнув, дошли до французских позиций. Здесь они застряли у засеки. В нескольких местах они пробились сквозь нее, но были отброшены штыками.
Вновь сплотив ряды своих храбрых горцев, Кемпбелл лично повел их вперед, но был смертельно ранен.
Три часа 42-й пехотный пытался взять неприступную позицию, но только терял людей. Столь же безуспешно действовали и другие полки. Приказ атаковать только в штыки был забыт, британские солдаты хаотично открыли огонь и поле боя заволокло густым дымом.
Но враг был неуязвим в своих укрытиях, и, как вспоминал один английский участник сражения:
«За все время мы иногда видели только их шляпы».
Монткальм находился в центре своей оборонительной линии, на острие битвы. Эберкромби за все время сражения даже не появился на поле боя. Он оставался в укрепленном лагере у лесопилки.
Генералу доложили, что все атаки французами отражаются и он решил предпринять обходный маневр. Отряд англичан на 20 лодках попытался обойти засеку, но попал под обстрел стоявших в резерве французских гренадеров. Артиллерия форта потопила две лодки, остальные повернули обратно.
В 5 часов вечера Эберкромби приказал предпринять последнюю, решающую атаку. Две колонны наступали на наиболее слабый правый фланг французских укреплений. Монткальм лично прибыл сюда с резервом, контратаковал и отбросил красные шеренги назад.
Больше англичане атаковать не пытались. Они потеряли убитыми и раненными около 2000 человек.
Самые большие потери понесли шотландцы. Полк «Черной Стражи», насчитывавший в своем составе всего 1000 человек, лишился 25 офицеров, 19 сержантов и 603 рядовых – 60 % личного состава.
С времен разгрома генерала Брэддока на реке Мононгахела англичане в Америке не несли таких потерь!
Французские потери составили (и то по неточным данным) всего 106 убитыми и 266 ранеными.
К вечеру выстрелы стихли. Эберкромби приказал своим утомленным батальонам вернуться в лагерь, а на следующий день скомандовал общее отступление.
Подавленная поражением английская армия погрузилась на лодки и плоты и поплыла обратно.
Монткальм с трудом верил своей удаче. Будучи человеком глубоко религиозным, он приказал установить на залитом кровью поле боя большой деревянный крест, считая, что само Божье Провидение обеспечило в тот день победу французскому оружию.
В письме во Францию он позже написал:
«Что за день! Что у меня за солдаты! Как жаль, что нас не было при Луисбурге!».

Французы чествуют своего командующего после победы при Карильоне

К следующей главе   К предыдущей главе   К оглавлению