ГЛАВА - 13
ПЛАН АДМИРАЛА КОЛИНЬИ И ПЛАВАНИЕ ЖАНА РИБО

Первая высадка французов во главе с Жаном Рибо на берегах Флориды. Установка мраморной королевской стелы. Современная реконструкция
В середине 16 века Испания безраздельно властвовала в Новом Свете. Ее колонии процветали на Карибских островах, в Центральной и Южной Америке. Но северный материк по-прежнему оставался непокоренным и почти не исследован. Провал хорошо оснащенных, сильных в военном отношении экспедиций Де Сото и Нарваеса, пустое блуждание Коронадо привели лишь к трате огромных средств, кровавым схваткам с индейцами и многочисленным напрасным жертвам.
Не менее провальными оказались попытки колонизировать новый материк.
После того, как Понсе де Леон погиб, попытавшись основать первое поселение во Флориде, идеей превратить североамериканское побережье в «новую Андалузию» загорелся богатый плантатор Люкас Васкес де Аваллон. В 1526 году он с 6 кораблями и 600 вооруженных колонистов покинул Эспаньолу (совр. о. Гаити), основав на американском берегу колонию Сан-Мигель, но ее быстро уничтожили голод и болезни. Когда в могиле оказался и сам губернатор, наступил крах. Уцелевшие, всего 150, поспешно отплыли обратно в Вест-Индию.
Еще более крупную неудачу потерпел при попытке обосноваться во Флориде Тристан де Луна, один из бывших сподвижников Кортеса. Найдя для своего предприятия богатых спонсоров и вложив свои собственные средства, он отплыл 11 августа 1559 года из Вера Крус, испанского порта в Центральной Америке, держа курс на Флориду.
Де Луна привел в «Цветущую землю» целую армаду, 11 кораблей. Любая большая эскадра именовалась испанцами «армадой», так что это не преувеличение. Де Луна намеревался основать во Флориде испанский город, строго живущий по законам короны и церкви: с судом, налоговой службой, тюрьмой, гостиницей и фортом. С собой он привел 1000 колонистов и 540 солдат, чтобы защитить поселение от воинственных индейцев.
Однако неудачи с самого начала преследовали испанцев. Время для устройства колонии де Луна выбрал неудачное: лето было упущено, а, следовательно, расчистить, вспахать и засеять поля, собрать урожай не представлялось возможным. Зиму предполагалось пережить на привезенных с собой припасах, к весне построить город, а потом уже начать хозяйствовать.
Но едва "армада" успела выгрузить людей и часть груза, как налетел ураган, уничтоживший стоявшие на якоре корабли - уцелело только три. Вместе с погибшими кораблями сгинула и большая часть продовольствия.
Индейцы держались ожидаемо враждебно, устраивали засады, нападали мелкими партиями. Среди поселенцев начался голод, быстро зрело недовольство. Опасаясь открытого бунта офицеры устроили собрание, буквально поставив де Луна перед ультиматумом – вернуться в Новую Испанию! - что ему и пришлось сделать.
Эта, очередная в цепи неудач, попытка колонизировать «Цветущую землю» имела далеко идущие последствия. Когда король Испании (к тому времени на троне уже находился Филипп II) узнал, сколько людей, кораблей и средств унесли походы на северный континент, сколько храбрых и именитых кабальеро, его верных подданных, сложили там свои головы, он наложил вето.
Королевским указом запрещались любые дальнейшие попытки колонизации и исследования Флориды, а также земель, лежащих к северу от Рио-Гранде и на побережье Мексиканского залива. Северную Америку испанцы отныне считали бесперспективной.
Но были люди, думавшие иначе. Только не в Испании. В мае 1562 года у берегов Флориды появились три корабля под французскими флагами: два галеона и легкое вспомогательное судно с косыми латинскими парусами. Французы хорошо понимали, в чью вотчину они вторгаются, поэтому корабли были для того времени хорошо вооружены. Флагман нес 15 тяжелых медных пушек, еще две среднего калибра. Из находившихся на борту 100 человек лишь 25 были моряками, остальные – опытные солдаты.
Командовал эскадрой капитан Жан Рибо. Он покинул Францию 18 марта, благополучно пересек Атлантику и теперь находился у цели, на границах Новой Испании. На кораблях был лишь один пассажир - Жак Лемуан, художник, напросившийся в экспедицию. Желая увековечить свое плавание, Рибо согласился взять его на борт. 
Корабли встали на якорь на безопасном расстоянии от берега, но спустили шлюпки, а малое судно вошло в устье реки.

Эскадра Франсуа Рибо в устье реки  Майской. Остров посреди реки - место будущей колонии Каролина. Рисунок Жака Лемуана
Затем группа людей ступила на берег. Их оружие и доспехи сверкали на солнце, ветер плескался в складках знамени, украшенном королевскими лилиями и гербами. Матросы с осторожностью выгрузили тяжелую, богато украшенную резьбой, стелу из мрамора. Лицевую часть ее занимали резные щиты с изображением французского королевского герба. Ниже были высечены дата и буква «R» – Regina, королевский знак тогдашней правительницы Франции, Екатерины Медичи.
Установив стелу, французы преклонили колена и прочли молебен, воздавая хвалу Господу за благополучный исход путешествия. Берег, они провозгласили собственностью французской короны. Отныне земля, на которой тридцать лет назад получил смертельную рану Понсе де Леон, где проходили, проливая свою кровь в схватках с индейцами, солдаты Де Сото и Нарваеса, формально являлась собственностью Франции.
Французское королевство переживало непростые времена. В стране набирал силу дух кальвинизма, реформации, носителями которого были французские протестанты (гугеноты). После смерти в 1560 году короля Франциска I власть в стране фактически перешла к его матери, флорентийской принцессе Екатерине Медичи, принявшей регентство при своем малолетнем сыне Карле IX. Екатерина стремилась сохранить страну для сына единой, неделимой, а для этого пыталась примирить католиков и протестантов.
Именно в это время, с 1560 г., при дворе взошла звезда Гаспара де Колиньи. Он происходил из знатного, по отцовской линии вел род от старинного и знатного семейства Шатильонов. Во время войны с Испанией отличился, получив звание адмирала Франции. В 1557 году испанцы осадили Сен-Квентин, обороной которого руководил Колиньи. Французы потерпели поражение и адмирал попал в плен, из которого освободился лишь после того, как был заключен мир.
Екатерина благосклонно приняла его и оставила при дворе, полагая, что герой войны испанцами, гугенот, может стать ценной фигурой в ее внутренней политике, направленной на примирение обеих религиозных партий.
Звание «адмирала Франции» (при том, что Колиньи ни разу не выходил в море) накладывало на него обязанности крепить морскую мощь, готовясь к новой, как он считал, неизбежной войне с Испанией. Затишье в испано-французских войнах Колиньи решил использовать для пассивного давления на Испанию в самом уязвимом ее месте, в удаленных американских колониях, столь обширных и столь плохо охраняемых. Имел Колиньи и чисто религиозные основания отправить экспедицию в Новый Свет. Там гугеноты могли бы свободно исповедовать свои убеждения.
При активной поддержке Екатерины Медичи Колиньи получил патент у малолетнего Карла IX на основание колонии. Возглавить экспедицию к американским берегам выпало Жану Рибо, имевшему репутацию одного из лучших капитанов французского флота. Рибо родился в 1520 г. в Дьеппе посвятил себя морю, был ревностным гугенотом. Идею строительства колонии в Новом Свете он воспринял с энтузиазмом и деятельно к ней готовился. Для него открыли двери флотских арсеналов и королевской казны. Сверх того Екатерина Медичи из личных средств выделила для этого 1000 золотых ливров и столько же внес Колиньи.
Обычно основание колоний, как испанских, так, в чем мы еще сможем убедиться на примере этой книги, английских и прочих финансировалось за счет средств частных пайщиков. В этом плане первому французскому поселению в Северной Америке повезло: поддержка королевы, щедрые пожертвования из казны позволили не мелочиться: всего запасалось вдоволь, включая оружие и щедрую плату для найма мастеров разного рода, необходимых для начального обустройства будущего города: плотников, камнетёсов, кузнецов...
В феврале 1562-го, когда тучи первой гражданской религиозной войны во Франции уже нависали над горизонтом, Рибо с его тремя кораблями отплыл в Новый Свет и 1 мая без особых приключений достиг восточной оконечности Флориды на широте 31° .Так же, как и испанцы, французы были очарованы ее красотами, девственными лесами и изумрудными лугами.
«Прекраснейше, плодороднейшее место в мире!», – так описывал новую землю сам Рибо.
Поднявшись вверх по реке, которую окрестили «Майской» (ныне река Сент-Джонс) примерно на 10 миль, он обнаружил довольно большой остров с обрывистыми берегами и решил, что, военном отношении, это хорошее место для будущей колонии.
Прибытие французов не прошло не замеченным для исконных обитателей Майской реки. Незнакомая речь пришельцев и их флаги, столь не похожие на испанские, вызвали любопытство индейцев. Французы высадились во владениях племени тимукуа, родственных по крови уже знакомых нам по первым главам - калуса. Как только те узнали, что новые пришельцы не испанцы, более того - враги их врагов, то приветствовали гостей более чем радушно, что позволило Рибо, пополнив у гостеприимных берегов запасы воды и продовольствия, продолжить плавание.

Индейский вождь с эскортом. Рисунок Жака Лемуана
Корабли двинулись морем к северу, дойдя до побережья материка, где и сделали последнюю стоянку перед возвращением в Европу.
Тут Рибо установил еще одну стелу, отметив границу французских владений в Новом Свете, но чтобы придать больше веса заявке на открытую территорию решил оставить там небольшой гарнизон из 26 человек под командованием капитана Альбера. Французы построили маленький форт, вооружили его двумя медными кулевринами и несколькими фальконетам, взятыми с кораблей. Форт назвали форт «Карл», или «Карлсфорт», в честь короля Карла IX. Вскоре корабли отправились в обратный путь.
Рибо на всех парусах спешил во Францию, желая обрадовать короля и адмирала отчетом о своем плавании. Но пока корабли странствовали по морям, на его родине произошли события, надолго отложившее возвращение в Новый Свет, возгорелось пламя первой религиозной войны во французском королевстве.
Рибо узнал о ней, находясь у английских берегов. Понимая, что снарядить помощь своим людям, оставшимся в форте «Карл», во Франции сейчас не возможно, он попытался обратиться за помощью к Елизавете Английской. Но помощи не получил, а его попытки вербовать в Англии колонистов и моряков для нового плавания в Америку, вызвали подозрения и Рибо угодил в тюрьму. Впрочем оттуда он вышел еще до конца войны, даже успел принять участие в защите родного Дьеппа, осажденного католическими войсками.

Индейская королева - рисунок Жака Лемуана
Можно себе представить, в какое отчаяние впала горстка французов, брошенных на произвол судьбы в дебрях флоридских лесов и болот. Они ничего не знали о потрясавшей Францию междоусобице, осознавая лишь одно – про них забыли. Изолированный в глуши, гарнизон Карлсфорта быстро превратился в кучку смутьянов. Капитан Альбер тщетно пытался поддерживать дисциплину. Одного из строптивцев он пытался проучить палкой и немедленно поплатился за это. Солдат не стал сносить побоев, выхватил шпагу и одним ударом покончил со своим командиром.
Похоронив капитана, солдаты, посовещавшись, решили, что оставаться в форте не имеет смысла. Началось строительство большой лодки. Никто в маленьком гарнизоне не был искушен в морском деле, поэтому работа продвигалась медленно. Бревна из укреплений форта пошли на доски, щели конопатили мхом и заливали древесной смолой.
С грехом пополам 20 тонный баркас спустили на воду. У индейцев в обмен на ножи, зеркальца и пару железных топоров выменяли веревки для снастей и закупили провиант. Парус сшили из собственного белья. Прежде, чем выйти в море, артиллерию сняли со стен и зарыли.
Перед отплытием сбежал самый младший из гарнизона, пятнадцатилетний Гийом Руффи, видимо, имея на то веские причины. Судьба оказалась к нему более благосклонна, чем к остальным.
Построенная неумелыми руками лодка на удивление хорошо выдержала плавание. Море было спокойным и ветер понемногу нес суденышко через океан. Но голод и жажда, вечные враги моряков, пришли намного раньше, чем показалась земля. Припасы, купленные у индейцев, подошли к концу, вода иссякла.
Беглецы в отчаянии пытались пить морскую воду и собственную мочу. Голодные муки были столь невыносимы, что избранный капитаном солдат Николас организовал совет. Единодушно было решено, что лучше умереть одному, чем всем. Зарезали одного из моряков, разделили его труп на части и раздали остальным. Кровь убитого слили в одну миску и каждый отпил равную долю.
Людоедов спас английский корабль. Они успели съесть еще одного своего товарища по несчастью и намечали уже третью жертву, когда пришло спасение.
Четырнадцать месяцев прожил у гостеприимных индейцев Гийом Руффи. Его нашли испанцы. Шпионаж уже вовсю процветал в эпоху великих географических открытий, и, хотя не являлся столь изощренной системой, как сегодня, тем не менее достаточно эффективно приносил свои плоды. О целях плавания эскадры Рибо в испанские воды стало вскоре известно королю Филиппу II. Из королевской канцелярии немедленно ушло секретное письмо на Кубу для правившего там губернатора Диего Мазаригеса. Письмо содержало распоряжение – найти и уничтожить форт "Карл", а также снять и разрушить установленные французами каменные метки-стелы. Письмо, однако, не содержало никаких указаний на то, где искать следы пребывания французов, шпионы не знали координат.
Мазаригес немедленно отправил на поиски фрегат «Консепсион» под командованием капитана Фернандо Рохаса. Корабль медленно двигался вдоль флоридского берега, обследуя каждую бухту, устье каждой речушки. Индейцам раздавали щедрые подачки. От них Рохас узнал, что в одном из индейских селений живет беглый Гийом Руффи, которому уже исполнилось семнадцать.
Юного робинзона доставили к испанскому капитану, с ним обошлись весьма милостиво, впоследствии он успешно служил у испанцев переводчиком. Цепкая память молодого моряка сослужила Рохосу отличную службу.
«Консепсион» вновь поднял паруса и после недолгого плавания с помощью Руффи без труда нашел место, где Рибо установил вторую каменную стелу. У ее подножия лежали свежие цветы, принесенные индейцами - те явно желали возвращения "ле франсе". Испанцы тотчас снесли этот символ французского присутствия. Точно также были найдены и сожжены остатки найденного неподалеку брошенного форта «Карлсфорт», о чем и было доложено губернатору Мазаригесу, а позже и самому королю.
Инцидент можно было считать исчерпанным. Однако испанцы не смогли найти первую стелу, там, где на самом деле Рибо выбрал место для будущей колонии. Вскоре Филипп II получил новое донесение шпионов, приведшее монарха в подлинную ярость. Оно гласило, что уже не маленькая флотилия, а «армада» французских кораблей вновь появилась у Флориды. «Армада» высадила не горстку, как прежде, а сотни «еретиков», с оружием, скарбом и продовольствием. Всем своим поведением французы показывали, что пришли в испанские земли, как в свои собственные. Они привезли с собой женщин и скот, строили дома, возводили новый большой форт по европейскому образцу. И, неслыханная дерзость, провозгласили землю Флориды «Новой Францией»!

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению