ГЛАВА - 38
КАК ВОЖДЬ МЕТАКОМЕТ СТАЛ «КОРОЛЕМ ФИЛИППОМ»

Сорок лет мира с индейцами: власти колоний торжественно встречают очередной визит великого вождя вождя Массасоя
Призрак всеобщего восстания индейцев преследовал английские колонии с того момента, как они обосновались в Америке. Проходили год за годом, но ничего подобного не случилось. Почти 40 лет после войны с пекотами и сожжения их поселка Мистик, Новая Англия не знала войн с ее коренными обитателями.
У племен обширной прибрежной полосы, где росли и множились колонии, оказалась хорошая память. Судьба непокорных поухотанов и пекотов, прекративших в результате их тотального избиения свое существование, стала для других уроком.
Наиболее крупные племена, способные противостоять европейской экспансии, такие как наррагансетты, в самый пик своего могущества могли выставить 1000-1500 воинов. Однако предпочитали выгоды мира превратностям войны. Непрерывно шел выгодный обеим сторонам обмен: англичане поставляли инструменты, медные и железные изделия, ткани, а от индейцев получали меха. Торговля обогащала наррагансеттов, они даже закупали в колониях предметы европейской роскоши.
Другим могущественным племенем были вампаноаги, чей верховный вождь, великий сашем Массасой приветствовал на американской земле первых пилигримов, заключив с ними мир, ни разу за его правление не нарушавшийся. Их родовые земли вклинивались большими участками во владения английских колоний: в Южном Массачусетсе, Род-Айленде и на берегах залива Наррагансетт.
А новорожденное племя мохеган Ункаса фактически являлось вассалом англичан, их верным военным сюзником.
Могавки, самая восточная ветвь Конфедерации Ирокезов и потенциально – сильный противник, едва соприкасались с границами Новой Англии. Их больше заботила новая угроза с севера: союз их извечных врагов, гуронов, с французами. Конфедерация вела собственную войну и ее острие было направлено от Великих Озер к долине реки Святого Лаврентия.
Другие племена по одиночке большой опасности уже не представляли: во второй половине 17-го столетия население английских колоний составляло уже 50 000 человек.
Число коренных обитателей Северной Америки, проживавших в сфере английского влияния, напротив, резко снизилось: их насчитывалось не более 10 – 15 000. Только их совместное выступление могло нанести серьезный удар по колонизации. Но ни лидера, ни предпосылок для такого выступления пока не было.
Но в 1661 году умер старый Массасой. Вождь оставил после себя сыновей: старшего - Вамсутту и младшего -  Метакомета (в другой транскрипции - Метаком).
По традиции власть перешла к старшему по возрасту Вамсутте.
Наследство, которое он принял, было не завидным. Многое изменилось за долгое время царствования Массасоя. Когда тот 40 лет назад заключал «вечный мир» с белыми, их была горстка. Сейчас их города, пашни и фермы неуклонно поглощали исконные земли его народа. Простой индеец не понимал, почему он больше не может охотиться и ловить рыбу там, где охотились и промышляли его отец, дед и прадед. Напряжение накапливалось вдоль границ, что рано или поздно привело бы к прямой конфронтации.
Но Вамсутта видел, насколько сильны теперь англичане и волей-неволей старался следовать политике отца. По его настоянию он и Меткомет посетили Плимут, чтобы принять крещение и получить английские имена, тем самым, подтвердив союз дружбы, заключенный их отцом.
Губернатор плимутской колонии оказался любителем древней истории и человеком, не лишенным чувства юмора. Он даровал Вамсутте имя – Александр, а Метакомету – Филипп, как звали двух знаменитых македонских царей.
Царствовал Вамсутта совсем недолго, года не прошло, как он принял бразды правления, а уже не стало и его. Смерть Вамсутты-Александра до сих пор овеяна загадками. Сделать он успел совсем не многое: провел торговые переговоры с наррагансеттами и продал участок земли колонистам Род-Айленда. Отцы-пуритане из Плимутской колонии усмотрели в этом недопустимую самодеятельность. Они сами зарились на эту территорию, а в контактах Вамсутты с наррагансеттами заподозрили попытку заключить военный союз, чему они всегда противились. Любой шаг индейцев в сторону объединения рассматривался, как заговор.
С момента уничтожения пекотов англичане отвели себе роль верховного арбитра в отношениях с индейцами и «короля» Александра, то есть - Вамсутту, вызвали дать объяснения. Более искушенный в колониальной дипломатии сашем, такой как, например, Ункас, непременно поспешил бы в Плимут и постарался лестью, подарками отвести от себя угрозу.
Но Александр отказался, чем навлек на себя еще более сильные подозрения. За ним направили отряд солдат, с приказом привести «живым или мертвым». Вождь был застигнут врасплох в своем маленьком летнем охотничьем лагере и препровожден в ближайшее английское поселение - Маршфилд, где с ним встретились представители плимутского магистрата.
На переговорах Вамсутта решительно отверг все обвинения, заявив, что он, как и его отец, является другом англичан. Тем бы дело и кончилось. Молодого вождя отпустили с миром, посчитав, что он получил достаточный урок. Однако на обратном пути Александру вдруг стало плохо. У него начались сильные боли в желудке, он не смог двигаться. Воины на носилках принесли вождя в столичный поселок Вамусутты, на мысе Маунт-Хоуп, где он и испустил дух у ног разгневанного брата Меткомета и рыдающей вдовы - Веттамои.

Оплакивание «короля» Александра (Вамсутты) на Маунт-Хоуп
Племя охватила скорбь, смешанная с гневом. И Филипп, и все остальные вампаноаги решили, что их вождь отравлен.
Пуритане сочли ниже своего достоинства оправдываться и доказывать свою невиновность. Вместо них это сделали историки. Несколько столетий спустя они нашли в колониальных архивах документ, подтверждающий, что Вамсутта заболел еще до возвращения из Маршфилда, его даже пытался лечить тамошний врач. Предполагают, что у вождя произошел острый приступ аппендицита, который и доконал его по дороге домой. Никаких подтверждений, что он был отравлен, не найдено.
Но совпадения обстоятельств, при которых произошла смерть, были не в пользу белых. Вампаноаги остались в твердом убеждении, что их предводителя подло, предательски умертвили.
Власть, таким образом, перешла к Филиппу. В последующие несколько лет до англичан не раз доходили слухи, что Метакомет готовится к войне, чтобы отомстить за смерть брата. Мирный договор, заключенный 40 лет назад с Массасоем, уже не казался им столь надежным, как прежде. В Плимуте сочли необходимым, чтобы «Король Филипп» подписал новый договор и продемонстрировал, что не таит злых намерений.
Хорошо помня, чем кончился визит Вамсутты к бледнолицым, Метакомет неохотно, но все же принял предложение о новой встрече. Но только после того, как двое англичан, в свою очередь, согласились остаться у него заложниками на все время переговоров. Состоялись они в 1671 г. в городке Таунтон. Филипп прибыл с сильной охраной: 70 воинов, каждый был вооружен мушкетом.

«Король Филипп» заключает унизительный «договор о дружбе» с англичанами в Таунтоне
Все обвинения в свой адрес сашем отрицал. Если бы у него были враждебные намерения против англичан, говорил он, он бы воспользовался их недавней войной с голландцами, это был удобный момент для нападения.
Аргумент был убедительный, но пуритане требовали новых доказательств лояльности, настаивая, чтобы вождь сдал все огнестрельное оружие, которое есть у вампаноагов.
Требование заведомо неприемлемое – для индейцев мушкет к тому времени уже являлся не только оружием, но предметом гордости его владельца, самой дорогостоящей его собственностью и основным средством существования, ведь каждый индеец был, прежде всего, охотником.
И все же, скрепя сердце, Филипп пошел на унизительные пункты Таунтского соглашения. Ему пришлось сразу отдать 70 мушкетов, которые принесли охранявшие его воины, причем уговорить их сделать это потребовало от него большого труда.
Один из вампаноагов, бросив оружие себе под ноги, в ярости крикнул:
«Вождь с трусливым сердцем не может править!».
Филиппу ничего не оставалось, как молча проглотить это унижение.
Полного разоружения вампаноагов, однако, не последовало. Племя не сдало больше ни одного ствола. Вновь англичан стала преследовать химера всеобщего восстания индейцев Массачусетского залива и в центре этого заговора им по-прежнему виделся Метакомет.
Со своей стороны, индейцы с ненавистью и затаенным страхом ждали от англичан очередной подлости. Оставалось поднести спичку, чтобы пламя взаимной ненависти вырвалось наружу.
Цепь разных частных событий способствовала войне, но мы их опустим, чтобы не усложнять наше повествование. Скажем только, что летом 1675 года обстановка в колониях сложилась такая, что, стоило кому-нибудь крикнуть: «Индейцы!», как фермер торопливо хватался за мушкет. Когда 23 июня несколько вампаноагов появились на окраине поселка Сванси, у кого-то из поселенцев сдали нервы – он выстрелил и убил одного.
Первая кровь пролилась. Товарищи убитого забрали тело, а на следующий день вернулись в большом числе. Они шли по полям, где привычно работали фермеры, убивая всех, кто подворачивался на пути. В тот день 9 жителей Сванси заплатили своими жизнями за смерть одного индейца.
Хотел того Метакомет, он же - «Король Филипп» , или нет, но эти убийства принудили его сделать выбор: отдать ради сохранения мира на расправу участников нападения, как того яростно требовали власти колоний, и которых наверняка бы повесили, или – взять их под защиту. Филипп выбрал второе, что означало войну.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению