ГЛАВА - 56
ПОРАЖЕНИЕ ВОССТАНИЯ. ВИСЕЛИЦЫ НА ДЖЕЙМС-РИВЕР

Мятежники Бэкона расправляются с роялистами и жгут их дома 
Изгнав губернатора из Джеймстауна и предав город огню, Бэкон одержал скорее моральную, чем военную победу. Она стала последней в его яркой, как вспышка, но драматичной американской биографии.
Этой победой повстанцы немногого добились. Силы их были по-прежнему невелики и Бэкон разослал курьеров по всем графствам, призывая колонистов под свои знамена.
Обстановка требовала действий. На севере колонии собирал войска в поддержку губернатора майор Брент. Сам сэр Беркли с его флотилией и людьми пересек залив Чесапик, вернувшись в свой старый лагерь, на плантациях богатого землевладельца Кустиса.
Оставив за спиной сожженную столицу колонии, армия мятежников выступила на север, сразится с войском Брента. Но до битвы дело опять не дошло. Мобилизованные вопреки своей воле и в душе симпатизировавшие восставшим, ополченцы Брента стали разбегаться, его армия испарилась, как роса в лучах солнца.
Брент бежал в лагерь губернатора, а Бэкон отошел в одно из лояльных ему графств и разбил лагерь.
Сюда стали стекаться пополнения. Их приходило не так много, как ожидалось. С трудом удалось собрать 600-700 человек. Вирджинцы уже устали от постоянных мобилизаций. Индейская угроза также угасла - саскуеханноки более не показывались. Пугали слухи о королевских войсках, которые уже находятся на полпути в Америку. Формирование армии, поэтому, шло трудно.
Не хватало провизии. Началась принудительная конфискация скота и зерна у фермеров, что оттолкнуло многих от восстания. Дома сторонников губернатора или вступивших в его войско колонистов подверглись откровенному разграблению, а то и сжигались.
Понимал ли мятежный молодой вождь, на какую опасную дорогу вступил, чем чреваты его действия, и, главное, ради чего он сражается? Хроника и документы той поры говорят, что да, понимал. Он знал, что губернатор просил прислать войска из Англии и собрал своих офицеров обсудит сложившуюся ситуацию.
Прежде всего, Бэкон сказал, что нужно самим написать королю и объяснить мотивы, толкнувшие их на борьбу, доказать, что правда на их стороне. Предложение наивное, к нему все отнеслись скептически. Во всяком случае, подобной попытки восставшие не предприняли.
Куда активнее обсуждали, что делать, когда «красные мундиры» высадятся в Вирджинии. Позиция Бэкона была бескомпромиссной – сражаться. Уйти в леса и воевать, используя индейскую тактику против вышколенных регулярных солдат. Бить из засад, маневрировать, пользуясь прекрасным знанием местности. Поднять восстания в соседних колониях: Мэриленде и Северной Каролине. Терпеливо ждать, когда болезни, неизбежные в чужом климате, начнут косить королевских солдат.
В ответ на доводы Бэкона, один из его ближайших соратников, некто Джон Гуд, заметил, что и 500 «красных мундиров» достаточно, чтобы взять Вирджинию под контроль. А тут их заявиться 1000! Они придут морем, на кораблях, напомнил он, и могут высадиться в любом месте на берегу залива или одной из здешних рек, захватить собственность добровольцев, сжечь их дома, взять в заложники их семьи, поставить восставших в безвыходное положение.
"Если нас разобьют, мы отступим на реку Роанок и установим там свое правительство, "– оптимистично ответил Бэкон. Сам он, наверное, верил, во что говорил, его товарищи колебались. Но такова была его способность убеждать и его влияние на соратников, что они продолжали оставаться с ним до последней минуты его жизни.
К тому же, назад пути у них не было. Сложи они оружие, губернатор тотчас отправит их на виселицу. Беркли, правда, присылал своего парламентера, предлагая повстанцам капитулировать в обмен на его амнистию, но это предложение отклонили. Мало кто верил в мягкосердечие губернатора, зная его деспотичный и мстительный характер.
Губернатор так и сидел на своем восточном берегу залива, отгородившись пушками своих кораблей. Раздраженный тем, что он никак не может дотянуться до своего противника, Бэкон тайно отправил к нему одного из лейтенантов – Джорджа Фарло, в качестве агитатора, в надежде, что он сможет переманить часть армии Беркли на свою сторону, спровоцировать ее на бунт, как это произошло ранее с армией Брента. Но лодку, на которой плыл Фарло, в заливе перехватил один из роялистских кораблей, лейтенанта прямо на борту судили и повесили.
Больше Бэкон ничего сделать не успел. Непрерывные марши, плохая вода и питание подорвали его здоровье. Он болел уже давно, подхватив лихорадку еще во время последнего похода против индейцев, а тут к прежней болезни добавилась еще и дизентерия. Бэкон все больше слабел и 16 октября 1676 года скончался.
Внезапная смерть лидера стала и смертельным ударом по его делу. Никто из его преемников не обладал столь высокими способностями и талантом увлечь за собой людей. Во главе мятежной армии встал один из офицеров Бэкона - Джозеф Инграм.
Он сразу же допустил грубую ошибку, разделив ополчение на несколько отрядов, в среднем по 100 человек в каждом, и разослал их для охраны отдельных графств. Хотя рассредоточение войск отчасти диктовалось нехваткой продовольствия (мелкие отряды было легче содержать и прокормить), восставшие сразу утратили фактор численного превосходства.
При всех своих недостатках губернатор Беркли был отнюдь не дурак. Он чутко уловил, что обстоятельства поворачиваются в его пользу. Его армия тотчас погрузилась на корабли, поднялась по одной из рек, Йорк-Ривер, и, захватив врасплох, разбила отряд колонистов, которым командовал Томас Хансфорд.
Та же участь постигла и все остальные разрозненные отряды восставших.
Вирджиния покрылась виселицами. Беркли безжалостно казнил офицеров Бэкона и его друзей. Он мстил за свой позор со всей яростью, которая у него накопилась и полагал, что таким образом исполняет свой долг перед королем.
Однако Карл II не разделял его страсти к виселицам:
«Этот старый дурак повесил больше, чем я, когда казнил убийц моего отца», – в сердцах высказался он, справедливо видя в Беркли истинного виновника восстания. Поскольку тот ранее прислал письмо с прошением об отставке, король поторопился удовлетворить его. В разгар казней губернатора отозвали в Лондон и на его место прибыл новый королевский наместник.
Сэр Уильям Беркли вернулся в Англию, где через год умер, оставив на своем имени черное пятно палача.
Восстание Натаниэля Бэкона на его родине называют Первой американской революцией. Сходство в этом определенно есть. Как и революция, а также последовавшая за ней и Война за независимость 1775-83 годов, она была спровоцирована непомерными налогами, разорительной финансовой политикой метрополии по отношению к своим колониальным подданным, отсутствием в колониях демократических свобод.
Только преждевременная смерть предводителя мятежников предотвратила распространение волнений в соседние провинции, хотя там созрели для этого подходящие условия. Если Бостон и Плимут стояли в стороне от этих событий, целиком поглощенные войной с Королем Филиппом, то соседние с Вирджинией Мэриленд и более удаленная, едва вставшая на ноги, маленькая Северная Каролина не избежали потрясений. В Мэриленде двое сторонников Бэкона, Джон Пэйт и Уильям Дэвис, стали собирать отряд, но прежде, чем они успели набрать достаточно людей, губернатор Мэриленда успел бескровно разогнать его.
Уже через год после смерти Бэкона в Северной Каролине произошло ещё одно вооруженное выступление, вызванное теми же причинами: разорительными налогами и коррупционной, тоталитарной системой правления. Оно было быстро подавлено.
Сожженный повстанцами Джеймстаун так и не возродился в полной мере. Город впоследствии частично отстроили, но новый пожар, в этот раз уже не рукотворный, окончательно покончил с его ролью колониального центра. Город угасал и в 1698 году новой столицей Вирджинии был провозглашен Вильямсбург.
Ну а саскуеханноки, которые невольно стали запалом, побудившим колонистов к мятежу, не стали искушать судьбу. После того, как Бэкон разгромил один из их временных лагерей на реке Роанок, они приняли решение покинуть обжитые места на границе Вирджинии и Мэриленда и вернуться на былую родину, в район Великих лесов и озер. Для этого, правда, им пришлось отдать себя на милость ирокезов, своих бывших врагов, но все же родственных им по крови и языку.
Ирокезы поступили прагматично, поскольку в это время ослабели, потерпев несколько чувствительных поражений от гуронов, поддерживаемых французами, чьи колонии появились и укреплялись вдоль реки Святого Лаврентия. Поэтому ирокезы оказали саскуеханнокам милость, приняв их в свою конфедерацию, где они и растворились, утратив былую самостоятельность.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению