ГЛАВА - 59
КАК ГУБЕРНАТОР ВАН-КИФТ ПОССОРИЛСЯ С ИНДЕЙЦАМИ

Фрагмент гравюры Нового Амстердама в период расцвета
В 1637 году на берега Манхэттена прибыл новый губернатор – Уилльям Ван Кифт (или Ван-Кейфт - Willem Kieft), он стал пятым по счету наместником Новой Голландии. Его губернаторство совпало с одним важным событием, изменившим статус колонии – в 1639-м году Вест-Индская компания утратила свою монополию на торговлю в Америке, хотя сохранила здесь свое влияние.
В Новый Амстердам начался приток частных торговцев всех национальностей и вероисповедания, население городка выросло до 700 жителей, говоривших на 10 языках, в нем насчитывалось 15 улиц, 2 таверны, выросла новая церковь и появилась своя пивоварня. Первое американское пиво произвели в Новом Амстердаме.
Когда Ван Кифт вступил на Манхэттен, сойдя с палубы корабля «Херринг», который доставил его на остров, колония процветала, о войне здесь никто не помышлял. Хотя те же англичане в Америке уже выдержали две войны с индейцами - город Джеймстаун ранее воевал с поухотанами, а незадолго до прибытия Ван-Кифта на место своего назначения, английские колонии Плимут и Бостон вели войну с племенем пекотов в долине реки Коннектикут, которое в результате прекратило свое существование, а их главный укрепленный поселок, Мистик, был сожжен карательной экспедицией капитана Андерхилла вместе с 700 его обитателей.
У голландцев же, интересовавшихся в основном торговлей, а не захватом новых территорий, до сих пор не было трений с коренными обитателями Америки, а следовательно - и повода для военного конфликта.
С прибытием Ван Кифта в отношениях между новым Амстердамом и индейцами вскоре начала нарастать напряженность. О человеке судят по его поступкам и по последствиям этих поступков. Так мы можем составить мнение и Ван Кифте. Его поступки выдают в нем типичного самодура, деспота и, что в нашем случае особенно важно - откровенного расиста. Индейцев Кифт боялся, презирал и ненавидел. Недавняя война с англичан с пекотами насторожила его и он начал свое правление с усиления обороноспособности колонии.
Город защищало небольшое деревянное укрепление - "Амерсфорт". Кроме того, Ост-Индская компания держала здесь постоянный наемный гарнизон в 100 солдат - случай для раннего периода колонизации Северной Америки редчайший. Ни Новая Англия, Ни Новая Франция, Ни Новая Швеция не имели здесь профессиональных войск.
В случае военной опасности все колонисты мужского пола призывались в ополчение со своим оружием. Исключение составляли: испанская колония во Флориде - Сан-Августин (но это было особое, военное поселение, содержавшееся за королевский счет), и вот этот небольшой контингент наемников в Новой Голландии, нанятый Ост-Индской кампанией, как сейчас бы сказали, для "защиты своих инвестиций" в Новом Амстердаме.
Проинспектировав колонию, Ван Кифт счел ее оборону недостаточной.
«Форт - просто развалина, – писал он в своем первом письме в Голландию. – Пушки не исправны.…».
И он принялся деятельно перестраивать городские укрепления, опасаясь прежде всего индейцев - их в окрестностях Нового Амстердама обитало более 10 000.
Да и близкое соседство с англичанами не сулило добра.
Но этим, в общем-то разумным, планам губернатора мешало отсутствие средств в городской казне. Тогда он решил поправить дела за счет... индейцев, против которых, собственно, эти меры и были в первую очередь направлены.
Вождям (сашемам) окрестных мелких племен Ван Кифт объявил, что отныне они обязаны платить Новому Амстердаму налог - мехами и продовольствием. Каждый год шлюп с солдатами на борту стал совершать обход побережья и под дулами мушкетов индейцы несли на его борт плоды своего урожая и охоты.
Но неорганизованные и не имевшие единого вождя, они смирились со своей участью голландских данников. Несмотря на эти поборы, долгое время между белыми в районе Манхэттена и коренными американцами сохранялись мирные отношения.

Индейское поселение на Манхэттене - гравюра 1858 г.
На собранные таким образом средства Кифт действительно укрепил форт и город. Безропотность, с которой индейцы платили дань, и присутствие постоянного наемного гарнизона на острове, возбудило в нем ложное чувство, что он - полновластный хозяин здешних мест. Точно также он вел себя и по отношению к жителям колонии. В Новом Амстердаме не было даже подобия хотя бы совещательного органа из представителей голландской общины. Кифт правил единолично, открыто заявляя: «В этой стране хозяин - Я!»
Первые симптомы войны проявились на 4-й год правления Ван Кифта. Причина была ничтожная. Скот, который европейцы разводили для своих нужд, бродил где попало, топтал кукурузные поля индейцев и вторгался в их традиционные охотничьи угодья. В свою очередь, те забивали на мясо забредавших в лес свиней и коров, которых считали своей естественной природной добычей. Эти мелкие конфликты множились и напряжение вдоль границ Нового Амстердама постепенно нарастало.
После того, как пропало, повадившись пастись в лесу, несколько свиней с фермы Ван Рейса, одного из основателей и старожила колонии, губернатор обрушил свой гнев на племя раритан. Их владения простирались от низовьев реки Гудзон до острова Стайтен-Айленд, там, где сейчас находится Нью-Джерси, район современного Нью-Йорка.
Выполняя приказ губернатора, отряд солдат выступил против раритан. Сам Ван Рейс и другие влиятельные колонисты энергично возражали против акции устрашения, указывая, что она лишь вызовет ответный удар индейцев, но губернатор с их мнением не посчитался. Солдаты окружили поселок раритан, застав их врасплох, убили сашема и нескольких жителей - в наказание за пропавших свиней!
Когда солдаты ушли, обозленные индейцы взялись за томагавки и напали на ферму Рейса, спалив ее дотла, четыре фермера при этом погибли. Так пролилась первая кровь между белыми и индейцами на берегах Манхэттена.
Кифта этот набег ничему не научил, только разгневал. Он немедленно назначил награду за голову каждого раританина, которую ему принесут. Ему действительно принесли голову, но только одну и то, не известно чью.
Более того, губернатор обнаружил, что даже в лице своих соотечественников он не встречает понимания. Против него сформировалась оппозиция, которую возглавил пастор Нового Амстердама Эвардус Богардус.
Самолюбие Ван Кифта дало трещину. Властолюбивый и гордый, он все же понял, что без поддержки поселенцев ему не обойтись и впервые в истории Новой Голландии разрешил сформировать Совет, который бы решал вместе с губернатором важнейшие вопросы жизни колонии, в том числе войны и мира.
В его состав вошли 12 самых уважаемых граждан, председателем единодушно избрали Ван Рейса. Хотя его фермы пострадали от нападения индейцев, Ван Рейс упорно стоял за мир, большинство членов «Совета двенадцати» его поддерживали. Совет также разработал проект реформы управления колонией по парламентскому принципу, как в Нидерландах.
Такой неожиданный поворот событий Ван Кифта, разумеется, не устроил.
Он вскоре распустил Совет, продолжая править единолично. Суд, если он и собирался, выносил решения с боязливой оглядкой на губернатора. Смертные приговоры при Ван Кифте были не редкость, а виселица - стала неотъемлемой частью жизни голландской колонии, что нашло отражение даже на старинных гравюрах, отображающих ее  жизнь того времени...

Старинная гравюра: Ню-Амстердам, взгляд изнутри. Торговля с индейцами в черте города.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению