ГЛАВА - 63
ЗАКАТ НОВОЙ ГОЛЛАНДИИ

Жители Нового Амстердама умоляют губернатора Стёйвесанта сдать город англичанам без боя
Вернувшись из победоносного похода, Питер Стёйвесант неожиданно застал свою собственную колонию в хаосе и страхе. В его отсутствие 15  сентября 1655 года несколько военных отрядов индейцев переправились на Манхэттен и прошлись по нему, как метлой.
Виной тому стал бывший офицер Ван Кифта – Ван Дюк. Жил он в роскошном двухэтажном особняке, который стоял на том месте, где сейчас проходит одна из самых известных улиц в мире – Бродвей.
К его дому примыкал ухоженный персиковый сад. Однажды Ван Дюк застал там индианку, которая тайком собирала плоды. Разозлившись, он выхватил пистолет и выстрелил, уложив незадачливую скво на месте.
Десять лет со времени войны Ван Кифта Стёйвесанту удавалось сохранять мир с индейцами. Своим жестоким и глупым поступком Ван Дюк положил этому конец.
Семья убитой воззвала к кровной мести и призыв был услышан. Переправившись через пролив на каное, несколько сот воинов - ваппингеров, давних врагов голландцев, принялись истреблять всех подвернувшихся под руку колонистов, резать их скот, жечь дома. Они нашли Ван Дюка и поквитались с ним, всадив в него стрелу.
Поскольку армия и ополчение ушли со Стёйвесантом - воевать с Новой Швецией, этим опустошительным набегам никто не препятствовал, они практически нигде не встретили сопротивления.
Более того, завоевав Новую Швецию, Стёйвесант разозлил дружественных ей индейцев: ленапе, саскуеханноков и другие кланы. Все они извлекали большую выгоду из торговли со шведами. Нападение на Новую Швецию они расценили, как агрессию и против них тоже. Однако, не решившись атаковать голландскую армию, победоносно бравшую один шведский форт за другим, эти племена присоединились к ваппингерам, уже разорявшим беззащитный Манхэттен. Число нападений сразу умножилось и затронуло также голландские фермы на Лонг-Айленде и Стайтен-Айленде.
В числе селений, которые подверглись атакам, после чего от них остался один пепел, была и Павония, где в свое время солдаты Ван Кифта вырезали целый лагерь индейских беженцев. Позднее на этом месте голландские колонисты построили свой поселок. Голландская Павония заплатила за давнее убийство своей кровью и полным разорением, но, как это часто бывает, возмездие обрушилось на людей, ни чем не повинных.
Лишь возвращение Стёйвесанта с его многочисленным войском и эскадрой, заставило индейцев уйти.
В результате скоротечной «Персиковой войны» (или, как ее также называют «Войны из-за персикового дерева» ) погибло свыше 50 колонистов, было разрушено 28 ферм и 100 домов, уничтожено 600 голов домашнего скота.
Свыше 150 поселенцев индейцы силой увели с собой. Не пострадал только сам Новый Амстердам, где в страхе укрылось все население острова.
Победитель шведов, Стёйвесант оказался беспомощен перед лицом враждебных племен -  слишком много заложников находилось в индейском плену. Губернатору пришлось отказаться от попыток подавить мятеж оружием и пойти на сделку, он стал выкупать пленников, в оплату за их освобождение губернатор отослал индейцам в том числе и военные припасы: 78 фунтов пороха и 40 свинца и даже мушкеты, чего раньше Новая Голландия всегда избегала.
В обмен те отпустили 70 колонистов. Позже удалось освободить и остальных, после чего не без труда, но все же удалось заключить мир, оказавшийся на редкость прочным.
С этого момента прибрежные племена более никогда не нападали на Манхэттен и соседние острова. 
И все же в течение последующих лет Стёйвесанту пришлось постоянно решать сложный «индейский вопрос», где силой, где хитростью, где дипломатией.
Неожиданно вспыхнул конфликт с племенами эзопусов (еще одна ветвь делаваров), обитавших на одноименной реке (Эзопус-Крик) - притоке Гудзона. Когда-то голландцы основали на берегах Гудзона форт Оранж - для торговли с ирокезами и могиканами. Постепенно рядом выросло крупное укрепленное поселение с таким же названием - будущий английский Олбани. Сейчас это столица штата Ню-Йорк, а тогда быстро растущий город с его окрестностями считался северной границей Новой Голландии. 
Постепенно от него отпочковались другие поселения: Катскилл, Ние Дорп и Эзопус (позднее переименованный в Вилтвийк).
Колонисты считали эту землю «ничейной», коренные обитатели (эзопусы, манси и ленапе) - своей. Но поначалу, пока поселенцев было мало, индейцы не проявили враждебности, торговали с пришельцами и даже помогали строит им дома и обрабатывать поля.
Но взаимная природная неприязнь и недоверие бледнолицых и краснокожих так или иначе сделали конфликт неизбежным.
Первый произошел весной 1658 года по изначально нелепому поводу. Один из поселенцев решил угостить индейцев, работавших у него по найму, «огненной водой». Перепившись, «дети природы» стали праздновать, при этом так так расшумелись, что кто-то из колонистов разозлился и открыл по ним пальбу. Несколько индейцев погибло. Их родичи, разумеется, поклялись отомстить.

Но жертв в это раз было немного, и, хотя этот эпизод называют «Первой войной с эзопусами», ее быстро удалось погасить. Стёйвесант ограничился тем, что построил в тех местах форт и разместил в нем гарнизон в полсотни солдат. Совместно с колониальным ополчением голландцы устроили рейд, сожгли пару пустых индейских селений и уничтожили зреющий урожай на их полях.
После чего начались переговоры и ценой щедрых подачек колониальными товарами конфликт удалось унять в зародыше. Мир был заключен уже через месяц, в июле того же года. Индейцы согласились уступить занятую колонистами землю в обмен на продовольствие, в котором остро нуждались в преддверии зимы.
Но уже в 1663 году вражда вспыхнула вновь. Не желая более терпеть продолжающийся захват своей территории, эзопусы напали одновременно на Ние Дорп и Вилтвийк (ныне - Кингстон).
Маленький Ние Дорп был сожжен дотла, жителей частью перебили, частью увели в плен. 
Более крупный Вилтвийк устоял. Индейцы начали просачиваться в город под видом торговцев, но его обитатели что-то заподозрили, поднялась тревога. Нападавшим не удалось провести внутрь достаточно воинов, все что они смогли - это лишь сжечь несколько домов и увести с десяток молодых женщин, схваченных ими прямо на улицах, прежде чем горожане, вооружившись, изгнали нападавших. После чего жители  послали за помощью в форт Оранж и Новый Амстердам, а сами стали укреплять селение, возводить частокол и строить блокгаузы.
Едва получив эти тревожные известия, Стёйвесант направил в Вилтвийк по реке отряд солдат. Во время плавания индейцы устроили засаду и обстреляли его, но безрезультатно. Других вооруженных столкновений в этой, как ее принято называть, Второй войне с эзопусами, не произошло, наступило затишье.
Индейцы ушли в леса, уведя с собой пленников, голландцы рыскали в их поисках, но находили лишь брошенные поселки, традиционно предавая их огню, как и окружавшие их кукурузные посевы.
Как и в прошлый раз, Стёвесанту удалось решить конфликт дипломатией. Вернуть пленных (выкупить) удалось благодаря помощи делаваров, но, особенно, их номинальных покровителей - могикан. А чтобы окончательно замирить эзопусов губернатор обратился за военной поддержкой к могавкам (ирокезам).
Зависимые от голландцев в поставках огнестрельного оружия, могавки, получив из Нового Амстердама щедрую помощь порохом и свинцом, объявили войну эзопусам, загнали их в болота, захватили часть их территории, особенно изобиловавшей пушным зверем, и в мае 1664 года последние, находясь на грани полного истребления, запросили мира.
Все эти неизбежные столкновения с индейцами, несмотря на беды, которые они несли, не могли серьезно подорвать благополучие Новой Голландии, ее население за годы успешного правления Питера Стёйвесанта выросло с 2000 до 9 000 колонистов, из них 1600 составляло население Нового Амстердама.
Единственную и реальную угрозу представляли англичане. Америка была домом со стеклянными стенами, английские и голландские колонии одинаково зависели от того, какие политические потрясения переживала Европа. А там в 1552-54, 1665-67 и 1672-74 Англия и Голландия вели между собой масштабные войны, ознаменовавшиеся крупными сражениями, военные действия велись главным образом на морском театре. Они не могли не затронуть колониальных владений обеих держав.
В середине лета 1652 года началась первая англо-голландская война. На западном побережье Америки не было места, более подходящего для высадки десанта с моря, чем остров Манхэттен. Наиболее уязвим Новый Амстердам был с северного берега. Стёйвесант решил возвести здесь сплошную стену. Одновременно он перевооружил и укрепил форт, не пожалев на него камня. Фортификационные работы обошлись в копеечку. Годовой доход колонии от торговли мехами составлял 23 000 гульденов. Но этих средств не хватило. Пришлось обложить дополнительным налогом винодельни и пивоварни.
Через год стена была завершена. Она представляла собой частокол из толстых бревен, четырех метров высотой, с бастионами и земляным валом. До наших дней стена, разумеется, не сохранилась, но от нее произошло название другой известной улицы современного Нью-Йорка, мирового финансового и делового центра, Уолл-стрит.
В Новой Англии тоже готовились к войне, собирали ополчение. Но оно не решалось выступить. Плимутские пуритане и бостонские торговцы считали войну разорительной и ненужной затеей.
Но в Лондоне думали иначе. Правивший Англией в качестве лорда-протектора Оливер Кромвель отдал приказ снарядить в Америку военную экспедицию. Командовали ею майор Роберт Сэджвик и капитан Джон Эверетт. С собой они привели только 4 корабля и 200 солдат, кромвелевских ветеранов гражданской войны. Лорд-протектор полагал, что и этого хватит, недостающих людей должны были выставить сами колонии.
Эскадра благополучно пересекла океан и бросила якорь в бостонском порту. Здесь Сэджвик занялся сбором местного ополчения. Самый многочисленный контингент сформировал Бостон - 300 человек, Коннектикут выставил 200, Нью-Хэвен – 133. Плимут обещал дать 50 солдат, но не прислал ни одного. Обитель пуритан переживала глубокий кризис и постепенно теряла свою роль колониального центра. Но и без них Сэджвик мобилизовал около 800 солдат, сила более, чем достаточная.
Казалось, Новой Голландии пришел конец, Стёйвесант не мог набрать и половины от этого числа. Английские корабли уже выбирали якоря, когда в порт вошло судно, прибывшее из Европы с известием, что Англия и Голландия заключили мир.
Разочарованный Сэджвик решил хоть как-то оправдать свое присутствие в Америке, направился в северные широты и разорил недавно построенный французский Порт-Ройал в Акадии.
Вторая англо-голландская война ударила по колониям куда сильнее. Еще до начала военных действий английской король Карл II, взошедший на трон в результате реставрации монархии после смерти Кромвеля, подарил владения Новой Голландии, включая Манхэттен, Лонг-Айленд, все прочие острова залива, а также земли в долине рек Дэлавэр и Гудзон своему брату, герцогу Йоркскому. Но эти владения следовало еще заполучить.
Десантная операция готовилась в глубокой тайне: 4 фрегата (120 пушек) и 500 солдат, все – ветераны, под командованием полковника Ричарда Николса прибыли в Бостон, сумев обмануть бдительность голландцев. Объединенные колонии выставили ему в помощь еще 500 добровольцев. В Новой Англии проживало уже более 50 000 жителей, по пять к одному на каждого голландца.
Стёйвесант, до которого дошли какие-то слухи, считал, что эскадра пришла защищать английские колониальные владения, не более того. Единственная сильная голландская флотилия в Карибском море в это время стерегла другую свою, более прибыльную, колонию – остров Кюрасао. Появление 4 фрегатов Николса, разворачивающихся на рейде Нового Амстердама, для его губернатора оказалось полной неожиданностью. Стёйвесант не дрогнул, он готов был драться. У него было 150 солдат и 250 ополченцев «бюргерской стражи».
Наслышанный о военном опыте и славе своего противника, Николс решил действовать дипломатично. На берег сошел парламентер под белым флагом и с письмом, предлагавшим почетную капитуляцию. Всем гражданам города гарантировалась неприкосновенность имущества, всех их прав, а голландским торговым кораблям разрешалось беспрепятственно заходить в воды Манхэттена.
Встреча происходила в одной из городских таверн. Когда британский офицер зачитал обращение своего адмирала, Стёйвесант взял письмо и демонстративно порвал его на мелкие кусочки.
Но на городскую аристократию текст послания произвел сильное впечатление. Никто не хотел, чтобы английские фрегаты бомбардировали цветущий город, превратив его в груду развалин.
На другой день Николс разделил эскадру. Часть ее отправилась к острову Лонг- Айленд и высадила там десант, численностью в три пехотные роты. Два других корабля, на распущенных парусах и с открытыми орудийными портами, вошли в реку и стали продвигаться вглубь Манхэттена на виду у голландского форта. Голландские артиллеристы стояли с зажженными фитилями у своих пушек, ожидая команды, Стёйвесант уже решился отдать приказ открыть огонь, но его капитан, Никасиус де Силль, успел схватить его за руку со словами: «Это чистое безумие!».
Ни одно ядро так и не вылетело. Тогда Стёйвесант взял 100 солдат и пошел с ними вдоль берега, собираясь отразить высадку вражеского десанта. На пути его встретила группа наиболее влиятельных граждан города, среди которых был и его сын Бальтазар. Вокруг них волновалась толпа простых колонистов. Все стали просить губернатора принять благородное предложение полковника Николса и не подвергать цветущий город кошмару военного вторжения.
Старый вояка сдался:
«Что, ж тому и быть, – в сердцах сказал он. – Но я бы предпочел, чтобы меня лучше похоронили заживо!».
Так же, как он захватил Новую Швецию, без единого выстрела, также и англичане без единого выстрела вошли в столицу Новой Голландии.

Капитуляция голландского гарнизона Нового Амстердама
Николс поспешил закрепить свой успех. Он послал капитанов Джорджа Картрайта с частью эскадры вверх по реке Гудзон, а Роберта Кара – в устье реки Дэлавэр, чтобы захватить все прочие голландские поселения, включая форт Оранж.
Вооруженное сопротивление оказал только форт Нью-Амстел (бывший шведский Форт-Казимир). Карр подошел к нему на фрегате «Гвинея» в сопровождении еще одного вооруженного торгового судна. Комендант форта Нью-Амстел, имея всего лишь 50 солдат, наотрез отказаться сдаться. Его слабая артиллерия открыла огонь по английским судам, но была быстро подавлена палубной батарей «Гвинеи», трое защитников были убиты, с десяток ранены.
Высадив на берег 100 солдат, Карр без труда захватил форт, предназначенный для обороны против индейцев, но не регулярных войск, оснащенных артиллерией.
В честь герцога Йоркского англичане переименовали Новый Амстердам в Нью-Йорк, а форт Оранж стал называться Олбани.
Голландцы не спешили взять Новый Амстердам обратно. Во многом это объяснялось тем, что колония формально все ещё оставалась частным предприятием, детищем голландской Вест-Индской компании. Во время описываемых событий кампания переживала далеко не лучшие свои времена, она стояла на грани банкротства, ее долг составлял 3 млн. гульденов. У нее не хватало ни средств, ни кораблей, ни солдат, чтобы послать их в Америку, отвоевывать свою собственность.
Захват англичанами Нового Амстердама тоже являлся по сути частной экспедицией в рамках войны между двумя странами, полковник Николс был потомственным грумом герцога Йоркского, его близким другом, а сама экспедиция снаряжалась на частные средства.
Для командующего в то время голландским флотом, прославленного адмирала Де Рюйтера Новый Амстердам был меньшей из его забот, его тактика в Карибском море заключалась в ударах по богатым английским колониальным центрам, их торговым коммуникациям, он пытался разрушить английскую колониальную экономику. Генеральные Штаты вступили в военный союз с Францией, голландские и французские корабли успешно атаковали вест-индские владения Англии: Сен Кристофер, Антигуа, Барбадос и другие.
Только один раз вихрь войны коснулся североамериканского побережья. Весной 1667 года небольшая голландская эскадра проникла в залив Чесапик (колония Джеймстаун), намереваясь захватить стоявший там английский «табачный флот». Вирджиния давно уже стала признанным лидером по производству табака в Новой Англии, главным американским поставщиком этого душистого зелья. Табак кормил большую часть вирджинских колонистов и составлял главную статью доходов колонии. Его отправляли в Европу десятками тонн. Ежегодно табачный флот собирался в устье Джеймс-ривер и совершал рискованное плавание через Атлантику.
В мае 1667 г. в устье реки скопилось около 20 судов, охранял их единственный военный корабль, старый 46-пушечный фрегат «Элизабет», почти не боеспособный. Его корпус протекал, мачты требовали замены, он даже не мог выйти в открытое море.
Голландская эскадра шла под английским флагом, не вызвав подозрений, пока не поравнялась с «Элизабет». Подойдя на расстоянии пистолетного выстрела, голландцы спустили британские флаги и подняли свои национальные цвета.
Залп за залпом обрушился на несчастную «Элизабет», превращая ее в груду качающихся на волнах обломков. Фрегат сумел произвести только один ответный залп и сдался.
Покончив с ним, голландцы обрушились на беспомощный табачный флот, потопили 5 или 6 кораблей, остальные захватили и с богатой добычей вернулись домой.
В той войне карты ложились определенно не в пользу Англии. Вдобавок ко многим бедам, Великобритания пережила чуму и чудовищный пожар Лондона. В июле 1667 в г. Бреде враждующие стороны подписали мир. По условиям мирного договора Генеральные Штаты согласились оставить за Англией территории, захваченные ею у Новой Голландии, включая Манхэттен и Нью-Амстердам, но взамен получали богатый сахаром остров Суринам (Гвинея) у побережья Бразилии.
Престарелый Питер Стёйвесант сначала отбыл в Европу, но потом вернулся в Америку и закончил свои дни в городе, которому отдал большую часть своей жизни. Он умер в английском Нью-Йорке в своей ферме на острове Манхэттен, в 1672 году в возрасте 80 лет.
В том же году на острове Лонг-Айленд скончался один из самых известных солдат удачи своей эпохи, «истребитель индейцев» Джон Андерхилл, который некогда сжег поселок пекотов "Мистик" и подавил восстание индейцев на Манхэттене во время Войны Ван-Кифта. С тех пор он переселился сюда, здесь и закончил свои дни.
На этом можно было бы поставить точку в истории голландского присутствия в Северной Америке. Но на короткое время голландский флаг вновь поднялся над Новым Амстердамом. Началась очередная, третья англо-голландская война (1672-74). Ее причины – не предмет описания в этой книге, скажем только, что Генеральные Штаты на сей раз не упустили случая вернуть себе то, что им ранее принадлежало.
В Америку отправилась эскадра адмирала Корнелиуса Эвертсена в составе 15 вымпелов, по пути она еще более усилилась. На борту находился мощный десант – 1600 солдат.
Выполнив свои задачи в Вест-Индии, эскадра разделилась, часть ее направилась к острову Манхэттен. Голландцы в точности повторили английский сценарий захвата Нового Амстердама восьмилетней давности. Остров был абсолютно открыт для атаки с моря. Прикрывавший город форт насчитывал всего 80 солдат. Артиллерийская баталия унесла несколько жизней, но ее исход был заведомо предрешен – еще до заката 9 августа форт прекратил сопротивление, голландцы вновь стали хозяевами Манхэттена.
Также бескровно были захвачены Олбани на Гудзоне, сразу же переименованный в Виллемштадт, и другие бывшие голландские владения. Они вернули себе и прежнее имя – Новая Голландия.
Однако это были временные завоевания, по Вестминстерскому мирному договору от 9 февраля 1674 земли бывшей Новой Голландии навсегда отошли к британской короне.
В октябре 1674 года на фрегате «Даймонд» прибыл новый английский губернатор Нью-Йорка сэр Эдмунд Андрос. Ему суждено было много лет управлять вновь приобретенной британской колонией. С собой Андрос привез роту солдат: 100 рядовых и 6 офицеров, первые британские регулярные войска, когда-либо надолго остававшиеся в Америке.
А Новой Голландии, в той её части, которая включала поселения в Северной Америке, уже никогда более не суждено было воскреснуть. После ее исчезновения с американской карты, главным соперником Англии здесь стала Франция.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению