ГЛАВА - 74
«СЛАВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» В АНГЛИИ И АНАРХИЯ В АМЕРИКЕ

Толпа разоружает королевских солдат губернатора Андроса
Подходил к концу 17 век, столь сильно изменивший лицо Америки. Целые племена бесследно исчезли с ее карты, великие авантюристы и воины эпохи колонизации сошли в могилу.
Растаяли как снег на солнце Новая Швеция и Новая Голландия.
На юге дряхлеющая Испания еще удерживала в своих руках Флориду и Нью-Мехико.
На северо-западе Новая Англия и Новая Франция неумолимо сближались своими границами и уже обменялись парой чувствительных ударов. Они вели себя, как два дуэлянта, которые, готовясь сделать решающий выпад, пока ограничиваются легкими уколами, испытывая силу и возможности друг-друга.
Силы были не равны. Население Новой Франции благодаря реформам Кольбера и благоприятному иммиграционному климату выросло с 3000 колонистов в 1663 году до 10 000 к 1685 г. В одном Квебеке проживало 1100 французов и несколько сот крещеных индейцев.
И все же это было очень мало по отношению к Новой Англии, ее население превышало число жителей французской Америки почти в 15 раз. В такой неблагоприятной для французов обстановке началась первая англо-французская война за господство над материком.
Война, как всегда, началась в Европе и оттуда перекинулась в колонии. Причиной ее была агрессивная политика Людовика XIV, вмешавшегося в дела германских княжеств, и государственный переворот в Англии, приведший к свержению короля Якова II. Недальновидный Яков II (или Джеймс II) пытался в протестантской стране проводить католические реформы, чем и восстановил против себя большинство населения.
Его короткий период правления, с 1685 по 1688 г., болезненно отразился на английских владениях в Америке. Испытывая неприязнь к пуританам, Джеймс II лишил самостоятельности крупнейшие из колоний, которые были оплотом религиозного сепаратизма: Бостон, Плимут, Коннектикут и их мелких соседей: Ройд-Айленд и Нью-Хэмпшир. Их магистраты были распущены, губернаторы отправлены в отставку, выборность законодательных органов отменена и т.п.
Результатом стало провозглашении Новой Англии доминионом, т.е. - королевским владением, куда вошел и Нью-Йорк, а его губернатор, ставленник Якова II,  Эдмунд Андрос, стал его единственным правителем, с полномочиями вице-короля.
Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы провести эти непопулярные реформы. Андрос вынужден  был лично отправиться с полусотней своих  солдат в крупнейший город Новой Англии - Бостон, где группы возмущенных горожан собирались на улицах, расклеивали на стенах прокламации с воззванием вернуть прежние свободы. Результатом стало лишение их ещё одной - Андрос, под страхом тюрьмы и виселицы, запретил всякие сборища и шествия на улицах.
Затем, он вернулся в Нью-Йорк, вынужденный заняться другой проблемой.
В 1687 году индейцы абенаки, давние враги англичан, стали проявлять враждебность в провинции Мэн после боле, чем 10 лет перемирия. Причиной стало продолжающееся расселение тамошних колонистов в непосредственной близости к исконным индейским землям, что не могло не привести к конфликтам. В ходе одного из них, англичане напали на временный охотничий лагерь индейцев, захватили в плен два десятка  из них, обвинив во вторжении на свою территорию, которую индейцы тоже считали своей.
В ответ военный отряд абенаков  совершил пограничный налет, захватив в заложники всех, кто попался под руку на полях и  дорогах, тоже - около 20 человек. Затем индейцы потребовали обмена.
Андрос решил действовать силой. В январе 1688 года он выступил против абенаков, взяв всех своих регулярных солдат и 600 человек колониального ополчения. Рейд не ознаменовался никакими сражениями. Индейцы попросту растворились в лесах.
Губернатор не успокоился, дошел до реки Кеннебек, где обнаружил французский торговый пост, принадлежащий барону Сен-Кастину. Хотя англичане считали, что граница с новой Францией проходит дальше к северу, по реке Пенобскот, фактически район между Пенобскотом и Кеннебеком являлся территорией абенаков, здесь полновластно правил могущественный верховный вождь Мадокавандо. А Сен-Кастин приходился ему прямой родней, женившись на его дочери Пидивамиска, позднее принявшей христианское имя - Мария. Разумеется Мадокавандо разрешил ему вести торговлю в его владениях, где тот захочет, имея с этого свою почетную долю.

Типичный торговый пост во американской глуши
Андрос не был в курсе этих тонкостей, а если бы и знал, вряд ли придал им значение.  Его солдаты разорили пару брошенных абенаками селений, не пощадив и дом Сен-Кастина, спалили его и торговые склады, товары конфисковали. Сам Сен-Кастин с  семьей, узнав о приближении англичан, поспешил скрыться - ушел под защиту своего индейского свекра.
Так сир Андрос нажил Новой Англии лютого врага в лице одного из самых влиятельных сагаморов (вождей) абенаков и подтолкнул его к прямому военному союзу с французами.
Нехватка припасов и недовольство ополчения, истощенного тяжелым зимнем маршем, вынудили губернатора отступить обратно в Мэн, где  он рассредоточил свое войско мелкими группами в блокгаузах, наскоро построенных у самых владений абенаков, а с «красными мундирами» вернулся обратно.
Во время марша офицеры регулярной пехоты постоянно грызлись с командирами ополчения, считая их никчемными и тупыми, а ополченцев – никудышными солдатами. Ополчение платило им взаимной неприязнью.
Гарнизоны, которые Андрос оставил на границе, все в том же году самовольно разошлись по домам, чему причиной, в том числе, стали революционные события в Англии и утрата Андросом власти.
Тучи уже сгущались над королевским троном и в ноябре 1688 грянул гром, когда по приглашению английской политической оппозиции голландский штатгальтер (президент) Вильгелм III Оранский с 14-тысячной протестантской армией высадился на английском побережье. Яков II располагал 40-тысячной армией, но не мог положиться на ее надежность и бежал во Францию.
Когда в Англии произошел переворот, Джеймс II (Яков) был низвергнут и вести о переменах дошли до Америки, колонисты весной 1689-го без единого выстрела сместили и его местного ставленника.
Своими непопулярными реформами, насаждая в Новой Англии деспотизм, он сам создал причину для бунта.

Толпа избивает сторонника Якова II на улицах  Нью-Йорка
Какое-то время Андрос находился под арестом, позже его выслали в Англию, где он счастливо избегнул репрессий, поскольку всего лишь исполнял распоряжения короля.
Оставшиеся без начальства и сбитые с толку противоречивыми слухами из Лондона, немногочисленные губернаторские солдаты пассивно позволили себя разоружить. Оказавшийся в порту английский фрегат «Роуз» тоже сдался без единого выстрела. С него сняли вооружение и даже паруса и он торчал в гавани, совершенно беспомощный.
А между тем, занявший опустевший трон Вильгельм III, столь восторженно встреченный большинством англичан, готовил им новую войну.
Еще в 1686 году для борьбы с Людовиком XIV в Европе сформировался военный союз, «Аугсбургская лига», активным участником которого стала Голландия. Воцарившись на английском троне, Вильгельм III смог вовлечь в коалицию и Англию.
Война между союзниками и Францией получила название «Война Аугсбургской Лиги» или «Войны за Пфальцское наследство». Она началась в сентябре 1688 года, когда армия Людовика XIV перешла Рейн и осадила Филипсбург.
Так что, когда Вильгельм Оранский стал английским королем, война уже шла несколько месяцев. Жителям как английских, так и французских колоний были глубоко безразличны её причины, для них она ассоциировалась со сменой короля в Лондоне, поэтому в Америке ее назвали «Войной короля Вильгельма», такой она и осталась в американской истории.
Ни французы, ни англичане в колониях к ней не были готовы. Однако французы, несмотря на свою малочисленность, находились все же в лучшем положении. Новая Франция управлялась централизованно, губернатор представлял власть короля. Но этот порядок  пошел колонии на пользу, способствовал развитию местной промышленности и обеспечивал  военную защиту жителей -  в ней насчитывалось до 1500 солдат регулярной армии. Причем, в Новой Франции на своих солдат смотрели с уважением и надеждой, как на единственных защитников от индейского террора, как на оплот стабильности и порядка.
Совсем иначе к регулярной армии относились в английских колониях. Регулярных войск здесь, к слову, практически и не было, а если они появлялись, то вызывали к себе резкую неприязнь населения. С индейцами колонии справлялись при помощи ополчения. Кровопролитную Войну Короля Филиппа они полностью вынесли на своих плечах, ни разу не попросив помощи у Короны. Присланные для подавления восстания Бэкона (см. частьVIII)  4 роты королевской пехоты были первым крупным подразделением регулярной английской армии, высадившимися в Америке. Они недолго оставались в Вирджинии, где восстание к их прибытию уже прекратилось.
Через год большая часть солдат вернулись в Англию, и только 200 остались. По решению колониального парламента – палаты горожан, не желавшего нести обременительные расходы по их содержанию, в июле 1682 этот крошечный контингент был распущен.
Другая горстка "красных мундиров", численностью в 150 штыков, служившая прежде опорой власти губернатора Андроса, располагалась в Бостоне, Нью-Йорке и Олбани (по 50 в каждом).
Жизнь в колониях не располагала к укреплению дисциплины, современники называли солдат Андроса «отбросами английской армии». Они пьянствовали по кабакам, задирались с жителями, ходили в драных мундирах, потому что Лондон все заботы об их содержании перекладывал на колонии, а те в свою очередь всячески противились военным поборам.
Между колонистами и армией уже тогда пролегала глубокая вражда.
Любая революция приводит к временному параличу власти. «Славная революция», как называют английские историки бескровное восхождение на трон Вильгельма Оранского, обернулась в американских колониях волнениями и хаосом.
В Бостоне вновь возродился и, как в былые времена, стал всеми делами ведать колониальный совет (магистрат), а в Нью-Йорке власть почти на два года захватил эксцентричный лидер ополчения, торговец немецкого происхождения Якоб Лейслер. Он правил через ручную, во всем ему послушную «ассамблею».
В Олбани (бывший голландский Форт-Оранж) сформировалось свое, ни от кого не зависимое правительство – «конвент», который возглавил окружной  судья Питер Шайлер. 

Якоб Лейслер принимает присягу нью-йоркской знати и торговцев
К чести мятежников, они не пролили ни капли крови, провозгласили себя верными слугами нового короля Вильгельма, но колонии оказались раздробленными, без единого руководящего центра и в таком состоянии встретили войну с Францией.
Отдаленные от французов обширными лесами и полагаясь на свое многочисленное ополчение, англичане считали себя в полной безопасности.
Как показали дальнейшие события – совершенно напрасно.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению