ГЛАВА - 75
«ЛЕСНЫЕ БРОДЯГИ» ФРОНТЕНАКА

Французские сoureurs de bois - художник Ричар Льюис
Вторично назначенный генерал-губернатором французской Америки, Луи де Бюад граф де Фронтенак происходил из той части французской знати, которая в королевской Франции именовалась, как noblesse d’épée - (дворянство шпаги), где принадлежность к сословию давалось за военные заслуги. Так что карьера Фронтенака была предопределена уже с рождения.
В 15 лет он вступил в армию (шла Тридцатилетняя война), сражался в Голландии, в 23 года уже заслужил звание полковника Нормандского пехотного полка. Во время итальянской кампании, в 26 лет, добыл себе звание бригадного генерала. О том периоде всю оставшуюся жизнь ему напоминала рана в правую руку, которая онемела и почти не действовала.
С 1672 по 1682 год он уже управлял Новой Францией и хорошо знал ее специфические условия. Этот период запомнился колонистам, как исключительно мирный и благополучный. Но сейчас шла война и губернатор вынужден был целиком посвятить себя возложенной на него военной миссии.
В Париже вновь изучили план Денонвиля по захвату Нью-Йорка и Олбани, найдя его оригинальным, но поскольку его автор уже покинул Америку, задачу возложили на Фронтенака, вновь занявшего свой прежний пост.
Поэтому весной он сначала отбыл в Ла-Рошель, где собиралась предназначенная для этого эскадра и куда должны были прибыть экспедиционные войска.
Там он напрасно потерял несколько недель: корабли, хотя и стояли на рейде, но не хватало всего: провизии, пороха, но, особенно, моряков. Команды так и не удалось укомплектовать и сулившее большие военные выгоды предприятие сорвалось.
Лишь 23 июля граф отплыл в Америку, без эскадры, на обычном корабле. Правда, он все еще лелеял надежду выполнить задуманное, используя для этого уже имеющиеся в Новой Франции войска. Их было вполне достаточно, чтобы, если захватить не Нью-Йорк, то, по крайней мере, Олбани на Гудзоне - этот главный английский арсенал, откуда ирокезы получали все свое оружие и порох.
Но из-за сильных штормов корабль прибыл в Квебек лишь 12 октября 1689 года - время, когда в Канаде уже стояли холода и начинать сухопутную военную кампанию было поздно.
Прибыв осенью в Новую Францию, он застал колонию в шоке от недавней резни в Лашине. Эпидемия холеры усугубила несчастье, унеся свыше 1000 жизней. Форт-Фронтенак оказался разрушен. В начале  года, еще при Денонвиле, небольшой отряд ирокезов блокировал его. Индейцы вырезали стадо скота, служившего гарнизону единственным источником мяса, и контролировали все тропы, ведущие из крепости. Комендант Клеман Дю Вуо де Вальрен имел под рукой всего 50 солдат и чувствовал себя, как в мышеловке. 
Чтобы деблокировать форт Денонвилю пришлось отправить обоз с продовольствием и роту колониальной  пехоты. Не видя смысла содержать далее столь удаленную крепость, не способную себя защитить, маркиз приказал Вальрену сжечь его, а гарнизону эвакуироваться вместе солдатами эскорта и обозом, вывезя больных и военное имущество.
Такое удручающее наследство принял Фронтенак, когда вступил в должность.
По сравнению с прочими проблемами колонии, военная угроза  со стороны англичан и индейцев, безусловно, требовала немедленного решения. Ею граф и занялся. 
Первым шагом, который он предпринял, было - попытаться заключить мир с индейской конфедерацией. С собой из Франции он привез тринадцать ирокезов, взятых ранее в плен в различных стычках. Фронтенак забрал их с галер, на которых они отбывали свой приговор, среди них находился пользовавшийся большим авторитетом у соплеменников вождь Ореахойя. На пути в Америку маркиз сумел расположить к себе гордого индейца и тот стал активным сторонником союза ирокезов с французами.
Узнав о возвращении Фронтенака, которого они знали по прежнему правлению, и получив известие от Ореахойо, ирокезы в январе 1690 собрали Большой Совет. Единственный вопрос, вынесенный на обсуждение, был – продолжать или нет войну с французами? 
Большинство вождей высказалось за верность союзу с англичанами, заключенному в Олбани, то есть – за войну. О чем и передали в Квебек.
Фронтенак, похоже, иного и не ожидал. Зная по опыту, что ирокезы уважают только один аргумент – силу, он отпустил Ореахойо и занялся приготовлениями к удару по английским колониям. Нанеся поражение англичанам, благо война в Европе развязала ему руки, он рассчитывал произвести впечатление и на ирокезов и в конце-концов склонить их к миру. Его целью по-прежнему оставался захват Олбани.
Стояла глубокая зима, время совсем не подходящее для военных действий, когда по его приказу в Монреале, Квебеке и Труа-Ривьер были сформированы три отряда, которые должны были атаковать английские пограничные поселения. В Монреале стояло 800 солдат регулярной французской пехоты и примерно столько же несло службу в различных фортах. Но Фронтенак не взял из них ни одного, посчитав, что они не готовы к походу по заледенелым лесам и рекам.
Все три отряда были невелики по численности и состояли из охотников, трапперов и мелких торговцев пушниной. В Новой Франции их называли «меховые воротники», но чаще - «coureurs de bois», что по сути - игра слов - и означает: «лесные бродяги». Все, кто так или иначе промышлял на границе и занимался торговлей с индейцами: охотники, добытчики, мелкие скупщики пушнины - все подходили под это крылатое выражение.
Призванные на военную службу, сoureurs de bois экипировали себя сами. Они носили длиннополые полушубки и меховые шапки. На поясе у каждого был приторочены нож и топор, а еще два мешочка: один с пулями, другой – с табаком. На шее на длинном кожаном ремешке болталась неизменная трубка с длинным мундштуком.
Помимо обычного вещевого мешка за плечами, такой лесной скиталец тащил за собой индейские санки с одеялом и всевозможными припасами. Их требовалось много, путь был долог и труден, «бродяги» неделями, а то и месяцами, жили и ночевали в глуши, где на десятки миль вокруг не было ни одного жилища и негде было добыть самого необходимого.
В сoureurs de bois призрачно угадывается прототип современных военных рейнджеров, войск специального назначения, хотя в то время такой термин, разумеется, еще не был в ходу.
И вот таких умелых ходоков по лесам, сжившихся со своим личным оружием, мобилизовал для своего замысла граф де Фронтенак. В таком количестве и в таком составе, не как разведчики, а как особые отряды, «меховые воротники» отправлялись на войну впервые.
Монреальский отряд насчитывал 210 человек, из них только 114 составляли канадцы, остальные – союзные индейцы. Его целью являлся Олбани, где так часто англичане обсуждали с ирокезами планы нападения на французские колонии и где находились военные склады Новой Англии.
В квебекском отряде собралось 50 французов, предполагалось, что по пути к ним присоединятся союзные абенаки.
Самым маленьким был отряд из Труа-Ривьер, всего 20 человек ( больше «меховых воротников» здесь не смогли собрать) и столько же воинов из разных союзных племен. 
Первым выступил монреальский отряд. Командовал им капитан Жак Ле Муан де Сент-Элен. Всюду лежал толстый снег. Канадцы весь путь проделали на снегоступах или по льду замерзших рек. Сначала они шли по заледенелой Ришелье, затем – по озеру Шамплейн.
Примерно через две недели французы достигли реки Гудзон и развилки пути – один вел в Олбани, другой – в самый дальний форпост колонии Нью-Йорк, бывшее голландское поселение Скенектади (или - Шенектади).
Несмотря на весь их опыт жизни в глуши и выносливость, лесные бродяги к этому моменту совершенно выбились из сил. Мела метель. Ноги вязли в крошеве из снега и льда. Онемевшие руки отказывались держать оружие.
Индейцы заартачились, заявив, что дорога в Олбани слишком трудна, надо идти в Скенектади, куда было ближе.
Французам пришлось смириться. Еще девять долгих дней сoureurs de bois брели до своей цели, итого пробыв в пути, в стужу, в метелях и снегопаде, около месяца!
Когда они добрались до Скенектади, то находились в таком состоянии, что готовы были сдаться первому встречному английскому патрулю, но их ждал неожиданный сюрприз.

Нападение сoureurs de bois и идейцев на Скенектади
В Скенектади, когда-то приютившем и обогревшем замерзающих солдат де Курселя, никто не подозревал, какая страшная опасность на них надвигается. Поселок, в котором насчитывалось полсотни домов, был окружен частоколом, ворота защищались блокгаузом, но никогда прежде городок не подвергался нападениям, что породило у его жителей удивительную беспечность. Колонисты были уверены в своей безопасности, полагая, что природа и непогода, но прежде всего - удаленность от французских владений – их лучшие союзники. Они даже демонстративно держали ворота открытыми и вместо часовых слепили двух снеговиков.
Нападавшие разделились на две группы и с двух сторон, через столь гостеприимно распахнутые ворота, вошли в город. Было около полуночи, когда началась повальная резня, которую устроили индейцы. Французы даже не пытались их унять, это было бесполезно.
Избиение продолжалось два часа. Более 60 сонных колонистов были убиты в собственных постелях, в том числе 12 женщин и 10 детей. Дома были полны трупов всех возрастов, разрубленных на куски.
Губернатора Питера Тассмэкера хотели взять живым, но нашли только его страшно изуродованные останки.
Незначительное сопротивление оказал лишь один блокгауз, где засело несколько ополченцев под командой колониста Талмаджа, но французы быстро принудили его сдаться.
Еще вчера полумертвые от лютого мороза и голода рейнджеры всю ночь лечились трофейным бренди, насыщались и грели руки у пламени горящих домов.
Отдохнув в захваченном городе, они наутро сожгли то, что от него ещё осталось, и отправились в обратный путь, уводя с собой 27 пленных. Длинный обоз из 40 трофейных лошадей тащил за ними награбленное добро. Из всего населения Скенектади уцелело не более 60 престарелых жителей, которых бросили в полностью разоренном городе.
Пока происходили эти драматические события, второй отряд, выступивший 28 января 1690 года из Труа-Ривьер, двигался в сторону английской колонии Нью-Хэмпшир, основанной всего за 8 лет до того. Им командовал Жозеф-Франсуа Эртель де ла Фресньер.  
«Лесные бродяги» отправились в путь глубокой зимой, но только весной, в конце марта, добрались до первого английского поселения – Сальмон Фоллс.
В городке стояли несколько блокгаузов, рядом находился форт, но в мирное время он пустовал. Как и в Cкенектади, никто не позаботился о часовых или элементарных мерах обороны.
Разделив своих людей на три части, Эртель внезапно с трех сторон атаковал поселок, захватив его обитателей врасплох. Около 40 человек было убито на месте, 54 уведены в плен, селение в 27 домов сгорело дотла.
В Сальмон Фоллс французы пробыли недолго, их разведчики донесли, что к городу приближается отряд английского ополчения в 140 человек, спешно собравшихся из соседних селений.

Разорение французами и индейцами Сальмон Фоллз
Эртель начал отступление. Обремененный пленниками и награбленный добром, он двигался медленнее своих преследователей и англичане настигли его у реки Вустер-ривер.
Здесь Эртель остановился и решил дать бой. Место было удобное – реку, с довольно крутыми берегами, превратившуюся в заледенелый овраг, пересекал только один узкий мост, перебравшись по которому, французы закрепились в кустарнике на другом берегу. Появившихся вскоре англичан встретил залп, убивший и ранивший до 20 из них.
До ночи продолжалась активная перестрелка, стоившая ещё жертв и той, и другой стороне. Но мост англичане, несмотря на проявленное упорство, так и не смогли перейти.
Под покровом темноты Эртель увел свой отряд и благополучно оторвался от преследования.
Отступать он решил не в Канаду, а во владения дружественных французам абенаков. Никто его больше не преследовал и вскоре он добрался до их становищ.
Здесь Эртель оставил своих раненых, в том числе своего сына, получившего пулю в перестрелке на Вустер-ривер, и узнал приятную новость. Абенаки рассказали ему, что буквально за несколько дней до этого другая группа французов прошла через селение, собираясь проникнуть вглубь английской колонии Мэн. Это был третий, квебекский отряд, которым командовали капитан Рене Робино де Портнёф и лейтенант Куртманш. К ним на месте присоединились 60 абенаков.
Обрадованный Эртель, дав своим бродягам краткий отдых, поспешил следом и догнал отряд Портнёфа у реки Кеннебек.
Какое-то время французы, объединившись, стояли здесь лагерем, впитывая все новые и новые отряды индейцев, и, когда их силы выросли до 400 человек, выступили к городку Каско.
Прошло уж более 10 лет, когда англичане и абенаки подписали в этом селении мир. Но вот уже почти год, как между ними шла новая война, и жители Каско не были так беспечны, как поселенцы в Скенектади и Сальмон Фоллс. В городке стояли несколько блокгаузов, неподалеку находился деревянный Форт-Лоуэл, в котором постоянно дежурил небольшой гарнизон.
Французский командир понимал, что внезапная атака вряд ли удастся и придумал хитрость. К городу сначала вышли только несколько абенаков, они демонстративно убили одинокого фермера и с шумом, с воплями сняли с него скальп. В Каско решили, что подверглись атаке индейцев, обычно действовавших мелкими партиями, и отрядили в погоню 30 добровольцев. Англичане бегом устремились за абенаками, которые удирали по узкой тропе, с двух сторон обнесенной плетнем. За изгородью притаились французские стрелки и их краснокожие союзники.
Англичане беспечно втянулись в эту засаду и получили убийственный залп в упор, сразивший наповал 13 из них. Не дав им опомнится, французы атаковали врукопашную, за ними, размахивая томагавками, устремились и индейцы. Весь английский отряд за исключением 4 человек был уничтожен.
Беглецы устремились к городу, преследуемые по пятам, но в Каско уже поднялась тревога и население попряталось по блокгаузам.
Портнёф благоразумно не стал атаковать их. Ночью перепуганные горожане, осознав, как многочисленны их враги, сами бросили свои укрепленные дома и вместе семьями отступили в форт.
Французам это было только на руку. Утром они захватили пустые блокгаузы, разграбили город, подожгли его и осадили Форт-Лоуэл. Но тут их подстерегала неприятность. Командовавший гарнизоном капитан Девис наотрез отказался сдаться.
Особенностью колонии Мэн была ее оторванность от Новой Англии и крайне низкая населенность. Подкрепления можно было доставить только морем из Бостона, а там даже не подозревали о появлении французов так далеко от Канады. Ничто не связывало Портнёфу руки и он приступил к осадным работам.
Три дня и три ночи французы и их свирепые индейские союзники работали как одержимые, копая Z-образные траншеи, которые подводили их все ближе и ближе к форту и надежно защищали от огня его защитников.
На третий день осаждавшие подобрались так близко, что смогли бросать через частокол ручные гранаты. Они подкатили к ограде бочку, набитую смолой и порохом и пригрозили ее взорвать, если англичане не сдадутся.
Положение сложилось безвыходное и Девис выкинул белый флаг. Свою капитуляцию он оговорил следующим условием. Англичанам дадут беспрепятственно уйти, французские офицеры сопроводят их до ближайшего английского города, чтобы индейцы не смогли причинить им вреда.
Заведомо зная, что ему не удержать своих абенаков в повиновении, Портнёф согласился.
Как только англичане покинули свое убежище, триста абенаков набросились на них. В миг англичане были ограблены до нитки, около 100 безжалостно убиты и оскальпированы, многие взяты в заложники для последующего выкупа. Девис пытался протестовать, взывая к чести и данному ему обещанию, но французские офицеры только пожимали плечами.
Французы и индейцы выпотрошили, а затем сожгли форт, также, как до этого город, и покинули совершенно опустошенный Каско, оставив  валявшиеся повсюду мертвые тела.
Зимняя вылазка Фронтенака удалась, все три его отряда триумфаторами вернулись домой, оставляя за собой кровавый след.
С военной точки зрения результат действий «лесных бродяг» был ничтожен, жестокие расправы, которыми ознаменовался рейд, вызывают неприятие и осуждение, но с моральной стороны он имел огромное значение.
Уныние и подавленность, вызванные нападениями ирокезов и резней в Лашине, забылись. Французы воспрянули духом, убедившись, что могут не только отражать вражеские удары, но и сами атаковать, невзирая на подавляющее численное превосходство англичан.
На зверства союзных индейцев смотрели сквозь пальцы: лес рубят – щепки летят.

К следующей главе   К предыдущей главе   К оглавлению