ГЛАВА - 79
ОБОРОНА УЭЛЛСА, РАЗОРЕНИЕ ЙОРКА, ДУРХЭМА, ХАВЕРХИЛЛА И МУЖЕСТВО АННЫ ДУСТАН

Анна Дустан убивает индейцев. Картина американского художника Юниуса Бурутуса Стерна (1847 г.)
Зимой 1691/92 индейцы, вопреки своей древней тактике, не утратили активности. Удача им сопутствовала и они решили воспользоваться уходом отряда Чарча. По плотному февральскому снегу войско абенаков подобралось к городку Йорк. Его жители вели себя так, как будто не было никакой войны. Ни один часовой не стоял на страже. Абенаки беспрепятственно проникли в селение и сняли богатый урожай скальпов, перебив более 50 колонистов и еще больше взяв в плен.
Войну со столь мобильным и неуловимым врагом англичане явно проигрывали, главным образом из-за своей неорганизованности и отсутствия четкого понимания, как следует вести такую войну.
Но как только командиры ополчения проявляли должное рвение, бдительность и отвагу, как удача поворачивалась на их сторону. Примером тому может служить стойкая оборона Уэллса.
Капитан Конверс, которого Чарч оставил охранять этот поселок, расположенный менее, чем в миле от побережья, располагал не более 30 боеспособных мужчин, когда 10 июня сюда нагрянула орда из 400 абенаков, спустившихся с реки Кеннебек. В это раз их вел лично верховный сашем Мадокавандо, взяв с собой весь свой семейный клан: младшего брата - Моксуса и своего европейского зятя - барона Сен-Кастина.
Ещё зимой барон отправил курьера в Квебек, прося прислать ему в помощь отряд регулярных войск. Однако Фронтенак, обеспокоенный за безопасность своей колониальной столицы, выделил только сотню «лесных бродяг». С ними прибыли капитан Рене Робино де Портнёф, уже отличившийся в прошлых рейдах со своими «coureurs de bois», и лейтенант Ля Броньери.
Обособленно расположенный Уэллс представлялся легкой добычей, но часовые вовремя подняли тревогу и Конверс успел собрать всех гражданских в самом большом и крепком из пяти городских гарнизонных домов, окруженном каменной стеной. Незадолго до нападения в город морем прибыли два шлюпа с припасами, они теперь стояли на якорях на расстоянии выстрела от берега. Их капитаны могли поднять паруса и бежать, но предпочли остаться и поддержать маленький гарнизон.
Первая попытка взять с ходу блокгауз, с его каменными стенами, разумеется, провалилась.
Индейцы начали осаду, но рыть траншеи у них не хватило терпения или не было желания. Обладая огромным численным превосходством, они потратили несколько часов в бесплодной перестрелке с колонистами. Укрытые за крепкой стеной, англичане не несли потерь, а огонь из легких вертлюжных пушек и мушкетов с двух шлюпов сильно досаждал абенакам с фланга.
Индейцы пытались обстрелять их горящими стрелами, но матросы легко их гасили.
Французы посоветовали растерянным вождям построить испытанное в осадах средство – мантелет. В разоренном селе нашли большую телегу, обили ее толстыми досками, проделав в них бойницы для стрельбы. Несколько краснокожих стрелков залезли внутрь, а несколько других, которых вдохновлял лейтенант Ля Броньери, стали толкать этот импровизированный танк по направлению к шлюпам, оказавшимся из-за отлива на мели и не способными двигаться.
Но тяжелая деревянная махина увязла грязи. Ля Броньери уперся плечом в колесо, пытаясь сдвинуть неуклюжее сооружение с места, и был убит метким выстрелом из блокгауза.
Смельчак, попытавшийся заменить его, попал под пулю, выпущенную со шлюпа. «Танк» так и остался стоять, безнадежно увязнув колесами в грязи.
Когда и с этой затеей ничего не получилось, индейцы связали из бревен плот, нагрузили его горючими материалами, подожгли и пустили по направлению к шлюпам. Им вновь не повезло. Течением брандер снесло к берегу, возле которого он и сгорел.
Осада явно не удалась и к форту подошел французский офицер под белым флагом с предложением о капитуляции на почетных условиях. Джеймс Конверс отклонил ультиматум со словами:
«Вы пришли сражаться, так сражайтесь!»
Обескураженным абенакам и их французским союзникам пришлось снять осаду. Свою злость они выместили на единственном пленном, которого они захватили в Уэллсе. Казнив его, индейцы ушли.
Другая громкая история этой войны связана с именем Анны Дустан и ее мужа Томаса. Они жили поселке Хаверхилл с 8 детьми. В момент нападения индейцев Анна находилась дома вместе с соседкой миссис Мэри Нефф и сиделкой, нянчившей младенца - дочку Анны, родившуюся всего две недели назад. Ей только успели дать имя - Марта.
Муж миссис Дустан, Томас, с остальными детьми, работал в поле, где строил новый дом для своей разросшийся семьи. Увидев, как в город ворвались дикари, Томас крикнул детям, чтобы они бежали к лесу, а сам, с заряженным ружьем в руке, стал прикрывать их от погони. В него несколько раз стреляли, он же так и не разрядил ружья, а только угрожающе наводил его, если кто-то из дикарей пытался подобраться ближе. Индейцы ждали, что он выстрелит, и тогда они его схватят, но, опасаясь нарваться на пулю, махнули на него рукой и кинулись обратно в поселок – грабить и убивать.
Анна оказалась не столь везучей. Всех женщин, с младенцем на руках, захватили живыми в её жилище и увели в плен. Младенец все время плакал, и тогда один из индейцев вырвал крошечную Марту из рук женщины и убил, размозжив ей голову о дерево.
Уведя пленников в леса, отряд воинов разделился на мелкие группы, каждая взяла себе часть пленников. Анна Дустан и ее спутницы продолжали свой путь в группе из 12 индейцев.
Они шли несколько дней вдоль реки Мериммак и удалились на 60 миль от Хаверхилла. Решив, что им больше ничего не угрожает, индейцы устроили привал. За пленницами никто не присматривал. Куда они могут пойти в такой глуши?
Другая на месте Анны Дустан пришла бы в полное отчаяние и подчинилась своей судьбе, но она оказалась из тех людей, которых несчастье лишь ожесточает и заставляет отчаянно искать выход из бедственного положения. Ночью Анна разбудила миссис Нефф, обе женщины осторожно взяли у безмятежно спящих воинов томагавки и пошли вокруг костра, убивая по одному своих похитителей. Пощадили они только старуху скво и индейского мальчика, позволив им бежать.
Но Анна не удовлетворилась этим актом возмездия. Взяв нож убитого воина, она подвергла мертвых индейцев их же собственному излюбленному ритуалу – сняла с них скальпы.
Несколько дней женщины блуждали по лесам и, совершенно истощенные, все же смогли добраться до Хаверхилла.
Анна Дустон мгновенно стала легендой Новой Англии. За ее скальпы власти заплатили крупную сумму – первый случай вознаграждения в истории индейских войн за такого рода трофей.
Одно время англичанам, казалось, что возможно добиться мира: рейды Чарча, а также капитанов Хатчисона и Марча, в разное время, но с равным неуспехом пытавшихся покончить с индейскими набегами, склонили некоторых из вождей воинственного племени к переговорам. В августе 1693 года было подписано мирное соглашение, которое с английской стороны скрепил недавно ставший новым губернатором Бостона сэр Уиллям Фипс.
Но французы со своей стороны послали к абенакам своего агента, молодого морского офицера Клода-Себестьяна де Вийо. Прибыв на берега Кеннебека, он встретился бароном Сен-Кастином. Вместе они развили бурную активность, посещая села индейцев, щедро раздавая подарки и обещая военную помощь.
Их усилия дали плоды, не только обещанием новых поставок оружия и припасов, но, главным образом, благодаря авторитету стоявшим за их спиной братьев-вождей: Моксуса и Мадокавандо. Оба жаждали войны, скальпов и славы, воины самых разных кланов охотно пополняли их войско.
В августе 1694 года армия абенаков, насчитывавшая до 300 человек, явилась в Нью-Хэмпшир. Достичь внезапности не составило труда, колонию почти сплошь покрывали густые леса и, когда разведчики абенаков показались у окраин Дурхэма, городка, лежавшего на берегах реки Вустер-ривер, никто не поднял тревогу.

Планируя свое нападение, абенаки разделились на два отряда: один должен был атаковать дома на южном берегу, другой – на северном. Затем они ринулись на беззащитный город.
Дурхэм пережил черный день своей истории. В городке насчитывалось 12 больших укрепленных домов, способных укрыть все население, но среди колонистов началась такая паника, что все они сдались без боя.
Нашелся только один человек, Томас Бикфорд, не потерявший присутствия духа. Его дом, с крепким забором, стоял на самом берегу реки. С первыми же выстрелами Бикфорд усадил свою семью в лодку и отправил вниз по реке, а сам, с мушкетом в руках, засел за забором.
Вскоре дом окружили индейцы, но Бикфорд стрелял и перезаряжал так быстро, вел огонь каждый раз из другой бойницы, громко отдавал команды несуществующему гарнизону, что у нападавших сложилось впечатление, будто внутри засел целый отряд. Они оступились и пошли искать себе добычу полегче. Тем более, что обезумевшие от страха колонисты сами покорно подставляли головы под томагавки.
Вырезав около 100 жителей и уведя в плен более 30, абенаки сожгли поселение дотла. Потерь среди них не было.
Этот год стал пиком их военных успехов. Вождь Моксус, стойкий сторонник войны и самый энергичный из сагаморов, не удовлетворился разорением Дурхэма. Взяв часть своего войска, он направился в Массачусетс, разоряя на своем пути фермы, торговые посты и отдельные дома, убивая всякого, кто подворачивался на его пути.
Он пересек реку Мериммак и напал на Кротон, всего в 23 милях от крупнейшего города Новой Англии – Бостона. Затем Моксус распустил своих воинов на мелкие группы и они бесследно растворились в лесах, вернувшись домой, увешанные скальпами и овеянные славой.
Противостояние англичан с абенаками и их союзниками по крови продолжалось вплоть до завершения войны Короля Вильгельма.

К следующей главе   К предыдущей главе   К оглавлению