ГЛАВА - 104
ВОЕННАЯ ЛИХОРАДКА. ОБОРОНА «КАСТИЛЛО ДЕ САН-МАРКОС»

Испанцы уничтожают отряд капитана Палмера в форте "Муса"
Легкий захват Портобело вызвал в Англии не просто восторг, а настоящую эйфорию. Впервые за 20 лет после гибели экспедиции адмирала Хозиера британский флот доказал, что может эффективно действовать в тропиках. В Лондоне пускали фейерверки, в портовых тавернах произносили бесконечные тосты в честь короля и лучшего адмирала всех времен и народов - Эдуарда Вернона.
Казалось, что сокрушить Испанию в ее далеких колониях, отнять их у нее, будет также легко и просто. Парламент выделил беспрецедентные средства на подготовку самой крупной армии в английской истории, которую собирались послать за моря - 8000 рекрутов проходили подготовку на острове Уайт в Ла-Манше, возле британского побережья. Командовать ими назначили одного из самых популярных генералов в Англии, лорда Кэткарта, соратника герцога Мальборо по Войне за испанское наследство.
На фоне этой патриотической волны не слишком оптимистично звучало ворчание самого Вернона, с далекой Ямайки он предостерегал об опасности посылки войск в малярийные джунгли Южной Америки:
«Нужно понимать, что любая сухопутная операция в этих широтах не должна длиться долго, не более 6 недель, после чего мы начнем терять наши войска!».
Это понимали и в Лондоне, но весьма своеобразно. Кому-то  пришло в голову, что жители американских колоний должны обладать иммунитетом против тропических болезней. Хотя большинство из них жили в таком же климате, как и в Англии. А раз так, не набрать ли рекрутов среди британских подданных этих заморских территорий?
Идея нашла поддержку, в апреле 1740 года губернатор Массачусетса Белчер появился на  балконе городского магистрата в Бостоне и перед лицом восторженной толпы объявил о начале набора добровольцев в 43-й, королевский американский, пехотный полк, провозгласив, что, каждый, кто запишется в него «...получит оружие, форму, оплату за службу от Его Величества, сможет иметь свою долю в военной добыче и вернется обратно по месту жительства после окончания службы, если не пожелает поселиться в другом месте».
Самое популярное английское издание тех лет, «Журнал Джентльмена», разместило на своих страницах материал, где, в частности, говорилось:
«Три пехотных полка по 1000 человек в каждом могучей силой поднимаются в наших американских колониях. Они будут состоять из тех, кто привык к тяжелому тропическому климату. Полковники, подполковники, майоры и субалтерны назначаются Его Величеством, их общий сбор намечен на Новый год и состоится в Нью-Йорке. Всем им будет пошита одежда - это камлотовые пальто, коричневые полотняные жилеты и по две пары холщовых брюк на каждого».
Желающим рискнуть своей жизнью на поле брани обещали несколько фунтов  стерлингов в год (большая по тем временам сумма для обычного человека). Первый аванс выдавался сразу при зачислении в списки полка. Нашлись хитрецы, записывавшиеся по нескольку раз. Один такой ловкач получил аванс сорок семь раз и сразу же дезертировал. Его разоблачили и повесили, но в целом запись в полки шла бойко, все грезили легкой победой над испанцами.
В сентябре 1740 набор американского ополчения, численностью в 3100, завершился. Командующим стал губернатор Вирджини Уильям Гуч. Его рекруты погрузились на корабли двумя группами, одна отплыла из в Нью-Йорка, другая из Хэмптона в Вирджинии.
Месяцем позже из Англии в Вест-Индию направился флот с экспедиционной армией Кэткарта на борту: 186 вымпелов, больше, чем некогда испанская «Непобедимая Армада». В его составе было 29 линейных кораблей (свыше 2000 пушек) и еще 32 фрегата и военных кораблей меньшего класса, 125 вспомогательных судов и транспортов, на которых несли службу 15000 моряков.
Отрезвление наступило быстро. Уже во время плавания гордые многопушечные парусные красавцы, рассекавшие океан, пали жертвой атаки Адмирала Эпидемия. Когда британский и американский контингенты собрались на Ямайке в январе 1741-го, 93 американских рекрута уже скончались от различных эпидемических болезней, еще 250 были безнадежно больны.
Среди британского корпуса потери оказались еще больше. Зараза не пощадила даже командующего - 45-летний генерал Кэткарт скончался от кровавого поноса.
Его заменил старший по званию Томас Уэнтоврот. Хотя перед смертью его в этом ранге утвердил сам Кэткарт, Уэнтворт не имел никакого военного опыта.
«Лорд Кэткарт мертв, - написал в своем дневнике один из английских офицеров. - Теперь войсками командует генерал Уэнтворт, что у нас всех вызывает большое беспокойство. Безусловно, он умный и деятельный человек, отлично разбирается в вопросах снабжения, но все его заслуги лишь в том, что он умел хорошо угождать начальству».
В таком состоянии и под таким командованием армада взяла курс на крупнейший город испанских колоний - Картахену.
Карта испанской Флориды времен Войны из-за уха Дженкинса
Как только известие об объявлении войны достигло Америки, губернатор Джорджии Джеймс Оглторп начал подготовку к вторжению во Флориду. Формально он считался командующим вооруженных сил Британии на американском юге, на что его уполномочил лично Король Георг II, когда тот еще только планировал основание своей колонии. На деле же подчинялся ему только его собственный, шотландский 42-пехотный, да и тот числился полком только по списку. Ни формы, ни единообразного вооружения шотландцы Оглторпа не имели, а боевой дух их был невысок - платили им нерегулярно, что незадолго до войны привело к бунту, едва не стоившему Оглторпу жизни.
Для похода во Флориду нужны были еще люди, но, главное - деньги. В казне Джорджии едва набралось 4000 фунтов стерлингов, а на закупки провианта и прочих припасов, необходимых для похода, и на жалование рекрутам требовалось не менее 120 000.  Деньги пришлось выпрашивать у соседней Южной Каролины. Но там существовало свое колониальное управление, свой губернатор, не признававший верховенство Оглторпа. Единственное, что объединяло руководство двух колоний, так это соблазн завоевать Флориду.
С грехом пополам и не сразу в Каролине наскребли денег и собрали полк милиции во главе которого встал богатый землевладелец Александр Ван Дер Дуссен. Чтобы привлечь людей в ополчение, записавшимся в него обещали отдать Сан-Августин на разграбление.
Когда Оглторп выступил в поход, его силы состояли из 1000 с небольшим человек: совместно - шотландцев 42-го пехотного и милиции Джорджии под командованием полковника Джона Палмера. Еще 400 каролинцев привел Дуссен, индейцы-крики прислали около 200 своих воинов. 
Поддержку экспедиционному корпусу с моря должна была обеспечить эскадра коммодора Пирса, которую адмирал Вернон прислал с Ямайки: 4 фрегата, шлюп и несколько вспомогательных судов.
Пирс с его кораблями первым прибыл к Сан-Августину и блокировал вход в бухту. Форт располагался в глубине небольшого залива. Его гарнизон получил подкрепления с Кубы и состоял из 750 солдат.  Крепостная артиллерия насчитывала около 50 орудий. Командовал губернатор Флориды - генерал Монтьяно.
Здесь же собралось и все мужское население колонии, составившее ополчение, среди них - несколько десятков беглых черных рабов из Каролины. У них был свой лидер - великан-негр из Гамбии, по имени Франциско. Монтьяно выдал им оружие и форму, зачислив в свой гарнизон.
Оглторп прибыл к Сан-Августину в первой половине мая 1740 года. Среди английских офицеров не было согласия, как вести кампанию. Палмер еще во время марша предлагал быстро выдвинутся к форту и попытаться овладеть им внезапной атакой. Для этого, уверял он, ему потребуется всего 200 его добровольцев.
Оглторп отверг предложение, как слишком рискованное, предпочитая взять Сан-Августин осадой, хотя не мог не понимать, что осаждать такую мощную крепость – дело очень сложное.  

Карта-гравюра осады Сан-Августина в 1740 году
Поначалу англичанам сопутствовал успех - они захватили два передовых испанских укрепления: малый форт «Сан-Диего» и форт «Муса». Последним, который давно обветшал и был заброшен, они овладели без боя. «Сан-Диего», представлявший собой всего лишь укрепленное ранчо плантатора Диего Эспиносы, защищали 57 испанцев, но большого желания воевать они не проявляли и сдались менее, чем за сутки. В руки победителей попало все оружие, кладовые с припасами, множество лошадей и скота, не говоря уж о пленных. 
Пройдя еще две мили, англичане увидели перед собой внушительные бастионы «Кастилло де Сан-Маркос».
Началась осада. Складывалась она неудачно. Легкая полевая артиллерия не могла причинить вреда толстым каменным стенам, построенным испанским инженером Игнасио Диазом по чертежам выдающегося фортификатора Вобана.  Доставить с кораблей тяжелые пушки не представлялось возможным - эскадра Пирса не могла войти в мелководную бухту, а тащить пушки в обход, по джунглям и болотам не представлялось возможным.
Оглтрорп решился на крайность - уморить обороняющихся голодом. Но испанцы не стали ждать, пока крепость оголодает. С Кубы прибыла москитная эскадра, несколько парусно-весельных галер и бергантин - ими командовал печально известный офицер «гуарда коста» Фандино, тот самый, который отсек Денкинсу ухо. Легкие корпуса испанских судов позволяли ходить по мелководью, а глубоко сидящие британские военные корабли, сторожившие вход в гавань, не могли приблизиться к Сан-Маркосу даже на расстояние пушечного выстрела.
Доставив в крепость продовольствие, испанские галеры встали возле нее на якорь, пресекая возможность высадки десанта с моря.
В лагере англичан состоялся военный совет. Рассматривалась возможность взять галеры на абордаж ночной атакой под командованием морских офицеров. Для этого нужны были лодки и люди, но коммодор Пирс отказался их предоставить, полагая, что атаковать галеры, находящиеся под защитой пушек испанской крепости, слишком опасно.
Оставалось последнее средство - пассивная блокада, хотя всем становилось очевидно, что взять столь мощную крепость невозможно. Осада продолжалась исключительно из-за упрямства Оглторпа, не желавшего признать очевидный провал своего флоридского предприятия.

Гравюра с изображением Сан-Августина и Кастилло де Сан-Маркос
Стремясь надежнее блокировать форт, он разделись свои силы на три отряда, каждый отвечал за свой участок блокады. Два из них находились в укрепленных лагерях, а третий, Палмера, по замыслу Оглторпа должен был каждую ночь менять позицию и контролировать дороги, ведущие к крепости.
У Палмера было около 130 человек: шотландцев, ополчения и индейцев. Все они говорили на разных языках и не ладили друг с другом.
В одну из ночей Палмер как обычно сделал привал, выбрав для ночлега развалины форта «Муса». Шотландцы разместились в его стенах, Палмер с ополчением поставил палатки снаружи, осторожные индейцы предпочли переночевать в лесу. Командир англичан даже не счел нужным выставить часовых и выдвинуть пикеты - с начала осады испанцы не проявляли никакой активности, сидели за стенами тихо, как мыши.
Под утро, когда в английском лагере все спали, огромные ворота «Кастилло де Сан-Маркос» отворились и 300 испанцев под командованием капитана Антонио Сальгадо с примкнутыми штыками выступили наружу. Среди них было много солдат-негров, бывших рабов, пылавших ненавистью к своим прежним английским хозяевам. Их вел черный гигант, гамбиец Франциско.
Вся эта грозная сила обрушилась на сонную ночевку Палмера. Ночевавшее снаружи британское ополчение погибло почти полностью, не успев даже оказать сопротивления. Шотландцы, спавшие в стенах старого форта, всполошились, схватились за свои широкие мечи - «клэйморы», но оказались в ловушке и были перебиты.
Повезло лишь индейцам - со своей лесной стоянки они услышали дикие вопли и лязг оружия, доносившиеся  из лагеря Палмера, но, поняв, что враги многократно превосходят числом, поспешно собрались и ушли.
Менее чем за час отряд Палмера был истреблен, на земле остались лежать тела 75 англичан и шотландцев, среди них - три лейтенанта и сам Палмер. Еще 35 были взяты в плен.
Сокрушительное поражение на развалинах форта «Муса» произвело на осаждающих тягостное впечатление. Приближался сезон ураганов и коммодор Пирс 5 августа увел свои корабли. Капитан одного из них, «Скуиррел», Питер Уоррен в сердцах высказал мнение британских офицеров об этой операции:
«Не дай Бог мне когда-либо еще раз участвовать в такой осаде!».
Без поддержки флота дальнейшее пребывание англичан во Флориде становилось бессмысленным и 10 августа Оглторпу, заболевшему болотной лихорадкой, пришлось отдать приказ сворачивать лагерь.

К следующей главе   К предыдущей главе   К оглавлению