ГЛАВА - 15
ГУГЕНОТЫ ВО ФЛОРИДЕ. ВОЙНА ПЛЕМЕН

Лодоньер требует у вождя Сатурионы отдать ему часть пленников.
Рисунок художника Жака Лемуана
Поход вождя Сатурионы увенчался успехом. Его войско на многочисленных каноэ, выдолбленных из цельного дерева, через двое суток, не замеченное врагами, достигло ближайших поселений, над которыми властвовал Оутина. Высадившись на берег, вождь устроил совет, принявший решение разделить силы: половина воинов продолжила путь по воде, вторая, оставив свои примитивные лодки под небольшой охраной, двинулась далее лесами. Одной армией командовал сам Сатуриона, второй - его сын, Атор.
Атаковать решено было на рассвете, когда в деревнях еще спали. Враг был застигнут врасплох, произошло побоище. Нападавшие вырезали взрослое население, кроме женщин и детей и небольшого числа мужчин -  для последующего "триумфа".
О победоносном походе Сатурионы французы вскоре проведали, после его возвращения, как и от "триумфе", который тот устроил. Индейцы не знали алкоголя, военную победу они отмечали танцами, воинственными песнями и казнями пленников, чьи муки доставляли им развлечение и почти физиологическое удовольствие. Пленных пытали в кругу, образованном плотными рядами торжествующих победителей, повсюду торчали воткнутые в землю копья со скальпами, болтающимися на остриях.
Не знакомый с жестокими военными традициями дикарей, Лодоньер решил покончить с "этим варварством", он послал своего человека к вождю с просьбой о милосердии, а также просил подарить ему двух пленников. Губернатору пришло в голову, что вернув этих двух страдальцев Оутине, он, наконец, сможет наладить отношения с далеким правителем, о котором он пока только слышал.
Посланец вернулся с отказом. Но Лодонер остался тверд в своем замысле, хотя его план - наладить дружбу с одним вождем, неизбежно вел к вражде с другим, владения которого непосредственно окружали колонию и кто уже был в обиде на него.
Взяв с собой сильный отряд в 20 аркебузиров, губернатор лично отправился в резиденцию Сатурионы, находившуюся недалеко от форта. Как и следовало ожидать, вождь не пришел в восторг от столь дерзкого, по его мнению, требования, поскольку Лодоньер предал его, не пошел с ним на войну, а поэтому не имеет права на пленников. Лишь вид до зубов вооруженных солдат, с аркебузами и шпагами в руках, вынудил его, крайне неохотно, уступить.
Обоих пленников привели в форт, где накормили и успокоили. Теперь у губернатора появились два проводника и он мог, наконец, отправить посольство загадочному вождю Оутине.
Баркас с 10 аркебузирами (не считая матросов-гребцов и кормчего), под командованием капитана Левасёра, с освобожденными пленниками, в начале сентября отправился в путь. Плыть пришлось  далеко по рекам и притокам, что заняло несколько дней, пока с баркаса увидели большое прибрежное селение, называвшееся на индейском наречии Майаркуа. Отсюда начинались владения "тимогоа".  Созвучие дает основание предположить, что загадочное слово означало то же, что и "тимукуа", оба народа были родственны по крови и языку, но враждовали, давно уже забыв, откуда растут корни этой вражды.
Узнав, что французы везут его освобожденных соплеменников, местный вождь оказал им полное гостеприимство.
В Майаркуа Левасёр оставил лодку и гребцов, а сам, с одними солдатами, двинулся дальше пешком и через несколько дней оказался в главном поселке племени - резиденции парасути Оутины.
Великий властитель, о котором французы были столь наслышаны, встретил посланцев восторженно и практически сразу, как ранее Сатуриона, предложил им военный союз, тем более, что он как раз готовился выступить в поход и отряды воинов с разных сторон уже стекались к его большому селению.
Левасёр оказался в некотором замешательстве - губернатор не давал ему никаких указаний, что делать в подобной ситуации. Поступил он, как подсказывало чутье, полагая, что согласие на союз - это основа для дружбы с ещё одним большим племенем, тем более, что поход, затеянный Оутиной, был направлен не против Сатурионы, а против племени потаву, занимавшего обширные земли на севере, почти все пространство, от владений "тимогоа" до основания полуострова.
Поразмышляв, лейтенант принял соломоново решение: своего заместителя, сержанта Д'Арлака и 5 из 10 своих аркебузиров он оставил в распоряжении Оутины, сам же, с оставшимися пятью, вернулся к Майаркуа, где его ждал баркас и его матросы. Оттуда он вернулся в "Каролину", доложив Лодоньеру о благополучно выполненной миссии.
Так французы ввязались в индейскую войну, хотя Лодоньер изначально пытался избежать чего-либо подобного.
Войско вождя Оутины вскоре действительно выступило против потаву. Было оно не слишком  большим, около 200 воинов. Вероятно предполагался пограничный набег, отличный от прочих лишь тем, что возглавил его лично Оутина, в сопровождении Д'Арлака с его пятью аркебузирами.

Войской вождя Оутины в походе. Рисунок художника Жака Лемуана
Оутина планировал внезапное нападение - обычная тактика индейцев, но оно не удалось. До большой деревни, на которую предполагалось напасть, войско шло долго, делая привал по ночам, и прошло в общей сложности 25 лиг (100 км.), дойдя до большого селения. Но и потаву обнаружили его приближение. Их деревню окружал частокол из толстых заостренных, бревен, однако же, когда обитатели обнаружили, что идущая на них армия не велика, решили дать сражение, выйдя за стены - чрезмерная самонадеянность, обошедшаяся им дорого.
Бой начали французы - Д'Арлак навел свой аркебуз на вождя патаву и выстрелом в голову уложил его на месте. Его солдаты тоже стали стрелять. Одновременно воины Аутины издали боевой клич и выпустили тучу стрел.
Вот уже четверть века, с тех пор, как по этой земле прошли конкистадоры де Сото, индейцы не слышали звука выстрела огнестрельного оружия и забыли, каково его действие. Видя как, упал один их вожаков, слыша гром аркебуз, они пришли в замешательство, обернувшееся в итоге их поражением.
И все же битва не была легкой. Хотя потаву были разбиты, лишь немногие спаслись бегством, но и войско Аутины тоже понесло потери, погиб также один из французов.
Разорив село и забрав оттуда всех молодых женщин и детей, увешанные скальпами и обремененные добычей победители вернулись домой.
"Через восемь или десять дней после этого я послал капитана Левасёра с лодкой, чтобы вернуть Арлака и его солдат, - писал в своих мемуарах Лодоньер. - По возвращении они привезли мне подарки от Оутины: немного денег, немного золота, выделанные шкуры, а также тысячу благодарностей от самого парасути, обещавшего, что в случае нужды он пришлет мне в помощь до трехсот и больше своих воинов".
Всю осень и зиму 1564 года губернатор продолжал посылать небольшие экспедиции в земли индейцев. Одна из них спасла двух испанцев, потерпевших в разное время кораблекрушение. Первый, по имени Барбо, прожил среди них 12 лет, другой - 14. Другая экспедиция принесла сведения о племени калуса, на юге материка, тех самых, что в некогда убили первооткрывателя Флориды Понсе де Леона. Но достичь их владений французам не удалось.
До сих пор колонии везло, индейцы ни разу не совершили на неё нападений, не считая убийства торговца Пьера Гамбье, который на свой страх и риск путешествовал по индейским селениям, выменивая изделия из железа на украшения из золота и серебра. Ему удалось собрать несколько фунтов этих драгоценных металлов, но время пребывания в деревне вождя Аделано, он имел неосторожность похвастаться перед ним своими приобретениями.
В парасути проснулась жадность, но убить гостя в деревне он не посмел, боясь последующей мести. Поэтому Аделано придумал завладеть его сокровищами так, чтобы не вызвать на себя подозрений. Дав гостю каноэ и двух гребцов, чтобы тот вернутся в форт, он подговорил их умертвить торговца, что те и выполнили - зарубили беднягу топором.
Каким-то образом французы все же узнали об этой маленькой трагедии, иначе бы откуда Лодоньеру упоминать о ней в своей книге, при том, что он не предпринял ничего, чтобы покарать убийц и их заказчика. Может быть потому, что французам к тому времени было уже не до погибшего торговца, "Каролина" пережила бунт, бегство части колонистов, и об этих бедствиях пойдет речь в следующей главе, а сейчас колония голодала.
Стояла глубокая зима, рождество гугеноты во Флориде встречали с пустыми желудками. Урожай разведенных вокруг форта огородов оказался ничтожно мал. Индейцы тоже не могли помочь, они традиционно выращивали и заготавливали столько провизии, сколько требовалось им самим. Торговля с ними, железные изделия - в обмен на продукты шла вяло.
Вождь Сатуриона лишь изредка присылал небольшие подарки, в виде нескольких корзин с просо, всякий раз с заверениями дружбы.
"Он всячески пытался убедить в своей благосклонности, но я понимал, что он меня ненавидит, - вспоминал Лодоньер.
Надежды на дружбу с Оутиной тоже не оправдалась, хотя Лодоньер всячески стремился упрочить с ним союз. Когда вождь снова прислал просьбу о помощи, намереваясь еще раз выступить против свих заклятых врагов, потаву, губернатор не отказал, причем в этот раз послал по-настоящему сильный отряд, 30 аркебузиров, во главе с капитаном Д'Оттини. Поход оказался на редкость трудным и едва не завершился поражением.
Прибыв во владения Оутины, отряд Д'Оттини простоял здесь два дня: ждали, пока соберутся все воины, а, главное, доставят провизию. Затем войско индейцев, числом около 300, и французы выступили, сопровождаемые длинным пешим обозом: мальчики-подростки, девушки и молодые женщины несли за воинами провиант.
Сам верховный вождь и предводители верных ему кланов имели примитивное подобие доспехов: круглые пластины из полированной меди. У некоторых вождей таких пластин было по две: одна закрывала грудь, другая, поменьше - живот. Такие доспехи французы увидели впервые. Медь индейцы получали, промывая речной песок, подобно тому, как это делают золотоискатели. Добытого таким образом металла было мало, он очень ценился, поскольку железа обитатели Флориды еще не знали. 
Марш длился весь день, на закате войско сделало привал у озера.
Воины разбились на группы по 5-6 человек и разожгли костры. Верховный вождь расположился в центре, окруженный отрядом наиболее верных соплеменников.
Утром поход продолжился, союзники прошли еще три лиги, уже по враждебной территории, после чего вождь отдал приказ остановиться и выслать вперед разведку. Она вспугнула нескольких рыболовов - потаву, убив одного, но другие сбежали.
Стало ясно, что достичь внезапности уже не удастся. Верховный вождь был в явном замешательстве и вызвал своего шамана, чтобы тот произвел обряд гадания и сказал, что их ждет впереди: успех или неудача?
Шаман ретиво взялся за свое дело, произведя действия и жесты, которые капитан Д'Оттини посчитал "кошмарными". Наконец, завершив свой варварский ритуал, шаман сказал вождю, что идти вперед опасно, потому что враг, числом около 2000 уже выступил навстречу, а, следовательно, всех их ждет смерть!
Вождь помрачнел, и, наверное, отступился бы от своего плана, если бы Д'Оттини, которому надоело бездействие, заявил, что пусть ему покажут, где эти потаву, он с его солдатами один пойдет против них и всех перебьет.

Шаман проводит ритуал, введя себя в исступление перед вождем Оутиной, чтобы предсказать исход будущего сражения

Французы и воины вождя Оутины сражаются с войском племени потаву.
Рисунки художника Жака Лемуана
Слова воинственного капитана все и решили. Откажись после такого упрека от похода, Оутина предстал бы трусом перед своими людьми, и он отдал распоряжение готовиться к битве.
Пестрая армия индейцев вновь двинулась вперед и вскоре противники, наконец, встретились. Шаман, конечно, хитрил, все выдумал, но неожиданно его пророчество сбылось - вражеское войско вряд ли насчитывало две тысячи, но действительно сильно превосходило числом союзников.
Началась неравная битва, длившаяся три часа, в которой, процитируем Лодоньера: "участь Оутины была бы предрешена, если бы не наши аркебузиры, они вынесли всю тяжесть боя и убили большое количество воинов потаву".
На этот раз никто из французов не погиб, хотя почти все были ранены или искалечены и мало годились для дальнейшей службы.
Вероятно это и было причиной, по которой Лодоньер не рискнул покарать вождя Аделано за убийство своего торговца. У него оставалось не более 60 боеспособных солдат, хотя вначале гарнизон насчитывал 130. А что стало с остальными, какие беды потрясли колонию за то время, пока осенью и зимой 1564 года шли эти индейские войны, читатель узнает из следующей главы.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению