ГЛАВА - 54
ПОХОД БЭКОНА И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Вечные враги - английское ополчение атакует индейский лагерь
Отряд Бэкона двигался к реке Роанок, за границами Вирджинии, где действительно укрылась большая группа саскуеханноков, решивших откочевать подальше. Здесь они поставили лагерь и чувствовали себя в полной безопасности.
Однако их соседство пришлось не по вкусу племени оканичи, которое оседлало важную торговую тропу, соединявшую колонии с индейцами-чероки на юго-западе и другими удаленными племенами, не имевших прямых контактов с европейцами.
Столица оканичи располагалась на речном острове, превратившемся в своего рода большой базар. Оканичи и их вождь Россечи извлекали двойную выгоду из своего привилегированного положения. Они активно посредничали в торговле, скупая меха у чероки и перепродавали их английским купцам, чьи караваны, иногда до 50 вьючных лошадей, периодически навещали остров.
В такие дни многочисленные каноэ, груженные товарами, сновали от берега к берегу. Чероки же и прочие племена юго-запада, вынуждены были покупать медную посуду, ножи, топоры и другие изделия по завышенным ценам у оканичи.
Иметь под боком воинственных саскуеханноков Россечи совсем не понравилось. Да и кому нужны конкуренты на таком хлебном месте? И он тайно дал знать англичанам о незваных гостях. Бэкон, поэтому, точно знал, куда он идет.
По его приказу добровольцы запасли провизии столько, сколько смогли унести, но путь оказался долог и труден. Предстояло пройти по лесным тропам 80 км. Ополчение маршировало несколько дней и уже на полпути стало ясно, что продуктов не хватит до конца похода.
Бэкон решил сократить отряд, отправив часть его домой, сам же с 70 наиболее крепкими, стойкими и дисциплинированными продолжил свой путь. На марше его ополчение сплотилось в крепкий отряд - молодой харизматичный командир, решительный в поступках, пылкий в речах, державший себя вопреки своему аристократическому происхождению очень демократично, накоротке с солдатами, он оказался тем лидером, в которого верят и за которым готовы следовать.
К острову, где обитали оканичи, добровольцы добрались крайне утомленные, полуголодные, но преисполненные решимости вступить в бой. Вождь Россечи встретил их с распростертыми объятиями, объявил себя союзником англичан, накормил и выразил готовность дать проводников, чтобы внезапно напасть и разгромить общего врага. Бэкон с готовностью принял эту неожиданную помощь. Дав своим людям краткий отдых, он вновь поднял их и повел к лагерю саскуеханноков.
Внезапная атака увенчалась успехом. Благодаря проводникам-оканичи, которые вели его тайными тропами, отряд Бэкона обрушился на утративших бдительность индейцев, частью перебив их, частью рассеяв. Торжествующие ополченцы и их краснокожие союзники вернулись на остров.
Россечи поздравил их с победой, но с этой минуты его поведение изменилось. Теперь уже 70 вооруженных англичан выглядели в его глазах нежеланными гостями, он торопился спровадить их домой. Но возвратиться, не имея продовольствия на обратную дорогу, Бэкон не мог. А снабдить их всем необходимым Россечи отказался, то ли из жадности, то ли из за того, что сам не имел достаточно припасов, то ли из за каких-то иных, лишь ему одному ведомых соображений.
Никто толком не знает, из за чего между оканичи и ополчением Бэкона возник внезапный конфликт и кто первый поднял оружие, но вчерашние союзники вдруг оказались врагами, загремели выстрелы и пролилась кровь. На острове завязалась схватка, завершившаяся победой англичан. Россечи со своими воинами отступил в свою «столицу», посреди острова, окруженную частоколом, но солдаты Бэкона подожгли его, огонь перекинулся на хижины, стоявшие внутри, вспыхнул большой пожар, и все, кто находился там, бросились наружу. Колонисты встретили их огнем из мушкетов.
Сам вождь с горсткой воинов прорвался, укрылся в зарослях и попытался там сплотить своих соплеменников. Но меткий выстрел свалил его и немногие его воины, кто еще был готов сражаться, оставшись без предводителя, рассеялись.
Уцелевшие оканичи вместе с семьями без оглядки бежали с острова на каноэ, отставив в руках победителей имущество, запасенные для торговли товары и все свое продовольствие. Кроме сгоревшей «столицы», на острове было еще два поселка теперь уже пустых, и Бэкон сполна нашел там все необходимое для того, чтобы отправиться в обратный путь.
В Вирджинии победителей встречали восторженно. Никого не озаботило, что мирные оканичи пострадали под горячую руку. На всех индейцев сейчас смотрели, как на врагов, а на Бэкона – как на героя. Его имя, до этого известное только в Хенрико и Чарльз-Сити, да и то не всем, вдруг обрело всеобщую популярность. Вся колония только и говорила о храбром молодом лидере.
Дома, однако, Натаниэля Бэкона ждали не только лавры, он с тревогой узнал, что объявлен мятежником, предателем, восставшим против королевской власти. Его срочно вызвали в Джеймстаун, держать ответ перед губернатором Беркли, который ранее публично заявил:
«Если его не убьют индейцы, то тогда я его вздерну!»
Оказаться на виселице Бэкону совсем не улыбалось. Только сейчас он ощутил двойственность своего положения. С одной стороны его окружал ореол всеобщей популярности, с другой – ждал гнев деспотичного старика-губернатора. Как поступить?
Он решил положиться на защиту своих добровольцев. Хотя приказ губернатора требовал от него немедленно сложить оружие, распустить отряд и явиться на суд, он предпочел оставить ополчение в боевой готовности, а сам, с 40 наиболее верными вооруженными сторонниками отправился в Джеймстаун.
Бэркли ждал его, кипя от гнева, но даже до него стало доходить, какая щекотливая сложилась ситуация. Не оставалось секретом, что колонисты, задавленные налогами и напуганные индейским террором, открыто критикуют его методы управления, считают его не способным далее сохранять за собой губернаторский пост. Повсеместно стихийно продолжали создаваться отряды самообороны. Попахивало мятежом, уже реальным.
И будучи убежденным роялистом, отрицающий любое неповиновение, он все же вынужден был принять кое-какие меры, чтобы успокоить население. Старый, карманный, Совет, набиравшийся, а не выбиравшийся по имущественному признаку, был распущен, объявили выборы нового. Губернатор также лично, верхом, с сильным отрядом объехал несколько графств, наиболее пострадавших от нападений индейцев, и разослал небольшие разведывательные группы, чтобы отыскать лагеря саскуеханноков с тем, чтобы затем выслать против них карательную экспедицию.
Это был правильные, но запоздалые шаги. Недовольство губернаторским правлением нарастало. Испугавшись, что ему самому не сносить головы, когда известия о проблемах в Вирджинии дойдут до Англии, Беркли даже написал письмо королю Карлу II, в котором, ссылаясь на свой преклонный возраст, просил прислать на его место более молодого и способного губернатора.
Но путь через океан на парусном судне до Лондона письму с прошением о губернаторской отставке предстоял не близкий.
А пока в Джеймстаун в сопровождении вооруженных сторонников явился Бэкон. В мыслях у него еще не было противопоставить себя губернатору, представлявшему, как никак здесь королевскую власть, он лишь хотел спасти свою голову.
Несколько дней Беркли тянул с решением, не зная, что ему делать с «мятежниками» и их вдохновителем.
Наконец Бэкона позвали на заседание Совета.
Он пришел, всем своим видом выражая почтение. Последовала трагикомическая сцена. Бэкон встал на одно колено и кратко заявил, что все его поступки диктовались только заботой о безопасности колонии, которой угрожали индейцы, но никак не желанием противопоставить себя губернатору, которому он обещает свою полную преданность и лояльность. Cвои слова он также подтвердил письменным прошением, где указал, что единственной причиной, побудившей его взяться за оружие и собрать ополчение - было покарать индейцев за их набеги, в чем он и преуспел.
Реакция старика была неожиданной:
«Бог тебя простит! И я тебя прощаю!» – торжественно ответил Уильям Беркли.
«И это все?» – изумленно спросил один из членов Совета, хорошо помнивший обещание губернатора вздернуть Бэкона, если того не убьют индейцы.
«Все!», – подтвердил тот.
Бэкон на коленях перед губернатором Беркли
Беркли, конечно, с радостью отправил бы своего молодого антипода на виселицу. Его мягкосердечие объяснялось достаточно веской причиной: 40 вооруженных сторонников Бэкона, которых он привел с собой, стояли у дома, где проходило слушание. Казнить его, даже наказать, губернатор не посмел. Вместо этого, оставив Бэкона под негласным надзором в Джеймстауне, он целиком сосредоточился на том, чего от него давно ждали – приготовлениях к компании против индейцев.
Совет создал специальную комиссию, которая должна была решить индейскую проблему. После совещаний и дебатов комиссия выработала план. Суть его была проста и заключалась в том, чтобы изменить стратегию и от оборонительных действий перейти к наступательным.
Систему фортов признали неэффективной, три из них снесли, а гарнизоны перевели на дальние плантации, где более всего можно было ждать появления саскуеханноков. Предполагалось также собрать армию, в 1000 пеших и 150 конных - максимум, что могла выставить Вирджиния, и полностью очистить окрестные леса от враждебных племен.
План выглядел совсем неплохо, за исключением одного пункта – на содержание этой огромной армии вводился еще один налог. И в его реализации не участвовал Натаниэль Бэкон, что было трагической ошибкой. Все это время он без дела прохлаждался в Джеймстауне, тщетно ожидая, что его, единственного, кто уже имел положительный опыт в этой войне с индейцами, позовут для участия в планировании намечавшегося похода. Но ему запретили покидать город, что выглядело, как мягкая форма ареста. Небольшой отряд ополчения, с которым он ранее пришел в Джеймстун, распался, его солдаты разбрелись по домам.
Оставшись один, Бэкон постепенно стал склоняться к мнению, что губернатор, конечно же, не простит ему неповиновения, и, как только тот покончит с индейцами, последует новый суд, который непременно закончится виселицей.
Он мог либо безропотно ждать развязки, либо предпринять какие-то действия, чтобы обезопасить себя.
И Бэкон решился - улучив момент, он отправился к Беркли и под предлогом, что получил сообщение о тяжелой болезни жены, выпросил разрешение уехать из Джеймстауна.
Очень неохотно губернатор дал свое согласие. Но уже через сутки, опасаясь, что, вырвавшись из клетки, молодой орел вновь может распустить крылья и выпустить когти, послал за ними людей, чтобы вернуть. Они опоздали – строптивца и след простыл.
Прибыв в Хенрико, Бэкон застал здесь всеобщее брожение умов. Весть о новом обременительном налоге и тотальном наборе в армию вызвала у фермеров озлобление. Появление своего героя сограждане встретили с энтузиазмом. Вот кто защитит их не только от кровожадных дикарей, но и губернаторских поборов! В Бэконе видели уже не только военного лидера, но и человека, который смог бы изменить тоталитарные порядки в Вирджинии, облегчить налоговое бремя, гарантировать демократический состав колониального Совета, провести давно назревшие реформы.
Повеяло ветром перемен, таким притягательным и таким опасным. Натаниэль Бэкон был молод, горяч, его образование проходило в университетских стенах, ему казалось, что он может изменить мир.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению