ГЛАВА - 68
ОНОНТОЙО. ОСНОВАНИЕ МОНРЕАЛЯ. МЕСТЬ ИРОКЕЗОВ

Строительство первых каменных зданий и укреплений Квебека
В Квебеке после смерти Шамплейна пост губернатора занял прибывший из Франции в июне 1636 г. маркиз Шарль де Манманьи. У индейцев, как дружественных, так и враждебных, его имя трансформировалось в «Ононтойо», с тех пор они так стали называть всех французских губернаторов.
Назначением Манманьи было продиктовано интересами и волей кардинала Ришелье. Этот знаменитый, благодаря блестящему перу Дюма, враг трех мушкетеров отнюдь не являлся бессребреником. Пристальный интерес к колониями в Америке и прямое им покровительство со стороны Его высокопреосвященства диктовались вполне меркантильными причинами.
Благодаря его стараниям во Франции была создана «Кампания ста акционеров» (Compagnie des Cent-Associés). Её казначеем стал  Жан де Лозон, вскоре также прибывший в Квебек. В число пайщиков входило немало дворян и высших  церковных иерархов из ближнего окружения кардинала, а также представителей наиболее влиятельных католических орденов: капуцинов, иезуитов и некоторых других. Сам Манманьи получил образование в иезуитском монастыре на Мальте.
Коммерческий план кампании, предложенный Ришелье, в корне отличался от обычного способа извлечения прибыли из колоний за счет скупки мехов у индейцев. Земля - вот что интересовало Манманьи и Лозона. «Ничейная»  прежде земля в результате несложных манипуляций с колониальным законодательством стала собственностью компании, ее основным капиталом. Отныне колонист не мог просто поставить дом и отмерить себе участок под посевы, землю следовало сначала купить, а затем еще и платить налоги за ее пользование.
Со своей стороны Ришелье и, в целом, Церковь начали кампанию по привлечению в колонии новых поселенцев. 
Такая политика дала плоды - помимо обогащения вкладчиков (Манманьи и Лозон стали одними из крупнейших землевладельцев), казна Квебека стала быстро пополняться, что позволило начать строительство новых каменных зданий, укреплений форта и развивать само поселение.
Первым каменным домом, построенном в Квебеке, стала губернаторская резиденция - Шато Сент-Луис, она же являлась главной цитаделью колонии. Квебек стал приобретать вид пока еще небольшого европейского городка, в нем появились первые три улицы.
Новый губернатор всячески поощрял деятельность в Канаде миссионеров, пытающихся приобщить к вере дружественных французам индейцев, главным образом -  гуронов. Христианские миссии как грибы возникали в их селах.
За несколько лет усиленной и весьма успешной пропаганды «черные сутаны» склонили в свою веру значительную часть этого племени, самого сильного на берегах реки Св. Лаврентия.

Губернаторская резиденция и крепость Сент-Луис, построенная при губернаторе Манманьи - гравюра XIX века
С 1640 года французы стали продавать обращенным индейцам мушкеты – в ответ на продажу голландцами и англичанами оружия Конфедерации Пяти Племен - т.е. - ирокезам.
Отцам-иезуитам принадлежит и честь основания второго по величине города Канады – Монреаля. Согласно легенде, на двух священников одновременно снизошло видение, в котором они поклялись построить на острове Монреаль католическую миссию и госпиталь для индейцев.
Церковь объявила это божьим провидением и спонсировала экспедицию. В мае 1642 года флотилия из нескольких речных плоскодонных судов причалила к острову. Открыл его еще мореплаватель Картье за 70 лет до этого.
Огромный, 50 км. в длину и 16 км. в ширину, кусок суши, лежащий на слиянии двух рек, Св. Лаврентия и Оттавы, формой он напоминает бумеранг, один конец которого указывает на север, другой – на запад.
В центре его возвышался величественный холм с тремя вершинами. Картье называл его «Королевская гора», или Мон-Рояль. Отсюда и название острова и города, дошедшее до наших дней, как "Монреаль".
Затевая дерзкое предприятие, иезуиты понимали, какие трудности оно таит, потому заботу о безопасности будущей миссии решили поручить профессиональному военному, им стал бывший офицер королевской армии, капитан Поль Шомеде де Мезоннёв. Он же, на деньги иезуитов, занимался и организацией новой колонии.
С собой Мезоннёв привел 40 колонистов: наемных солдат, лесорубов, фермеров, столяров, плотников и других мастеровых, кто был нужен, чтобы обустроить новую колонию.
На пути к цели экспедиция сделала остановку в Квебеке. Губернатор Манманьи попытался отговорить поселенцев, предупреждая, что не сможет оказать им никакой помощи, если на них нападут ирокезы.
На это Мезоннев ответил:
«Я пришел сюда не для того, чтобы вернуться. Это мой долг и дело чести – основать колонию на острове Мон-Рояль, даже, если там на каждом дереве будет сидеть по ирокезу!».

Высадка Мензоннёва и его колонистов на острове Мон-Рояль.
Молебен за на месте основания будущего Монреаля
Насчет ирокезов Мезоннёв шутил напрасно. Год его колония, которая поначалу назвалась Виль-Мари (в честь Пресвятой Богородицы Девы Марии) поначалу не знала бед. Колонисты построили церковь, несколько жилых зданий, огородились частоколом и чувствовали себя в безопасности.
Но однажды десяток гуронов, которых преследовал военный отряд могавков, спасаясь бегством, решил укрыться под крышей миссии. Идущие за ними ирокезы наткнулись на частокол и узнали о существовании нового французского поселения.
С этой минуты де Мезоннёв и его спутники не знали покоя. Разведчики ирокезов шныряли по окрестным лесам, а в марте нагрянул большой отряд, численностью около 80 воинов.
На счастье французов поселение стерегли сторожевые псы, они учуяли индейцев и подняли лай. Полагая, что возле миссии как обычно крутиться всего несколько вражеских лазутчиков, Мезоннёв взял с собой десяток вооруженных колонистов и сделал вылазку. Хотя была уже весна, в лесу все еще густо лежал снег, поэтому французы воспользовались снегоступами, делать которые они научились у гуронов.
Они отошли довольно далеко от своего ненадежного форта, когда обнаружилось, как много им противостоит врагов. Рассыпавшись среди деревьев, ирокезы – большинство из них были вооружены голландскими мушкетами – стали брать колонистов в кольцо.
Мезоннёв тоже рассредоточил своих людей среди зарослей, чтобы они не представляли собой легкую мишень. Несколько часов между противниками продолжалась жаркая перестрелка.
Видя, что кольцо сжимается и порох заканчивается, Мезоннёв отдал приказ отходить к форту. Сам он отступал последним, держа в руке с кремневый пистолет.
Был момент, когда окруженный со всех сторон, капитан остался один. Индейцы легко могли убить его, но не стали этого делать, сообразив, что перед ними – предводитель, которого они во что бы то ни стало решили захватить живьем.
Их вождь, воин огромного роста и большой силы, выждал момент, когда француз разрядил в очередной раз свое оружие, кинулся к нему, чтобы схватить, но Мезоннёв выхватил из-за пояса запасной, заряженный, пистолет и выстрелом в упор уложил великана.

Схватка у стен Монреаля. Мезоннёв убивает вождя ирокезов.
Смерть вождя повергла индейцев в такой трепет и расстройство, что они прекратили стрельбу, окружили мертвое тело, подняли его на руки и потащили в лес. Преследователи отстали и храбрый капитан уже беспрепятственно вернулся в миссию.
Это нападение на Монреаль было лишь эпизодом в цепи множащихся атак ирокезов на владения гуронов и французские поселения. Окрепнув после поражений, понесенных при Шамплейне, и перевооружившись, Союз Пяти Племен возобновил войну. Длилась эта война три десятилетия и велась одинаково жестоко обеими главными противоборствующими сторонами.
Вот лишь некоторые из ее кровавых эпизодов.
В 1638 году отряд племени Онейда, одного из племен Конфедерации Ирокезов, численностью в 100 человек, наткнулся в лесу на сводную армию из 300 гуронов и их союзников. Неравной битвы можно был избежать, но вождь ирокезов, по имени Ононквайя, воззвал к храбрости своих соплеменников и убедил их все же сразиться.
Завязалась битва, в которой ирокезы бились отчаянно, но были повержены численно превосходящим противником. В руки победителей попало много пленных и сам их, истекающий кровью, вождь.
Всех пленников распределили по селам гуронов, для публичных пыток. К пыткам относились как к большому празднику. В центре села для таких случаев делали насыпь или ставили деревянную платформу со столбами, к которым привязывали несчастных жертв.
Вождя Ононквайя, державшегося стойко, без единого стона, пытали особенно изощренно. Решив, что он уже умирает, мучители бросили его в костер. Каковы же были их изумление и ужас, когда из костра на них с рычанием вышла горящая фигура, сжимая в обугленных руках головни. Ирокезы добили его, бросив копье, а затем, отрубив конечности, предали останки пламени.
Пленных колонистов и миссионеров, которые попадали в руки к ирокезам, ждала та же участь. В августе 1642 г. ирокезы подстерегли плывший по реке торговый караван из 12 каноэ. В них находились 40 гуронов и три французских миссионера: Исаак Жоже, Рене Жюпил и Гийом Кутюр.
Нападение застало гуронов врасплох, они пристали к берегу и разбежались. Миссионерам удалось попрятаться в зарослях, кроме одного - Рене Жюпила, которого ирокезы успели взять в плен, как и некоторых из гуронов. Видя это, из своего убежища вышел Исаак Жоже, решив добровольно разделить судьбу своего собрата по вере. Индейцы крайне удивились его поступку, но быстро опомнились, схватили и стали избивать.
Не выдержав жестокого зрелища, из своего укрытия вышел вооруженный мушкетом Кутюр. В тщетной попытке спасти товарищей, он застрелил одного из ирокезов, и сам был тотчас схвачен, как только разрядил свой мушкет.
Мстя за смерть своего воина, индейцы исступленно накинулись на Кутюра, нещадно били его и в исступлении даже грызли зубами.
Избитых до полусмерти миссионеров, вместе с захваченными гуронами – всего 22 человека, повели в селение ирокезов. При их приближении все племя высыпало из хижин, образовав две плотные линии. Пленных повели посередине между ними, с двух сторон на них сыпались удары. Их били кулаками и тыкали щепками, резали острыми раковинами, женщины ногтями обдирали с них кожу.

Индейский пыточный столб и костер
На следующий день отряд вместе с пленными двинулся в далекое путешествие на юг. В походе он уменьшился, воины возвращались в свои селения, понемногу разбирая пленных.
До поры до времени миссионеров держали вместе, но вскоре Исаак Жоже остался один. Жюпилу раскроили голову томагавком, а Кутюра за стойкость, с какой он переносил пытки, несмотря на то, что он убил одного из ирокезов, пощадили и отдали в качестве раба какой-то скво, потерявшей на войне мужа. На время он оказался в относительной безопасности.
Исаак Жоже не надеялся выжить. Его тело сплошь было покрыто синяками и ужасными ранами, ему отрезали несколько пальцев на руках, его постоянно избивали, вешали между двумя столбами так, чтобы он не мог достать ногами земли. Затем, полубесчувственного, его снимали, а спустя некоторое время всевозможные издевательства повторялись.
Постепенно миссионер оказался очень далеко от реки Святого Лаврентия, поблизости от реки Гудзон, в сфере влияния голландских колоний. Его даже перестали пытать и следить за ним, так что пленник смог свободно ходить по селению. Не раз он видел, как из села в поход выступали военные отряды. Каждый раз он ждал, что если поход окажется неудачным, его ждет смерть. Но ирокезы все время возвращались триумфаторами, увешанные свежими скальпами, из чего миссионер сделал вывод, что французы и их союзники - гуроны проигрывают войну.
Спасли миссионера голландские купцы, они были частые и желанные гости в селах ирокезов. Один из них, Ван Курлер, случайно увидев пленника, ужаснулся его положению и помог бежать, спрятав его под ворохом шкур в своей лодке.
Сначала его тайно перевезли в голландскую торговую факторию - форт Оранж, где он немного залечил свои раны, позже по реке Гудзон переправили в Новый Амстердам, а оттуда – в Европу.
История злоключений отца Жоже и его стойкость стала достоянием широкой общественности. Он был с большими почестями, торжественно принят при французском дворе.
Но для такого скромного, привыкшего к самой простой жизни, священнослужителя, как отец Жоже все эти чествования были в тягость. Когда его спросили, какую награду он хочет, миссионер попросил, чтобы его вновь отправили в Новую Фанцию. Он вернулся в Америку и продолжил скромно нести службу в миссии Монреаля.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению