ГЛАВА - 88
РЕЗНЯ В НЬЮ-БЕРНЕ.
ВОЙНА С ТУСКАРОРА. ОСАДА ФОРТА НЕОХЕРОКА

Штурм индейского форта Неохерока 20 марта 1713 года.
Рисунок современного художника Роберта Гриффинга
В течение двух последующих дней смерть и ужас царили в Каролине: 130 поселенцев было убито, 40 женщин и детей уведено в плен. Индейцы также атаковали Бат, но там уже поднялась тревога. Получив здесь отпор, тускарора ушли, пройдясь как серпом по всей округе. Войско вождя Хэнкока было не таким уже и большим, за собой он вел не более 200 воинов. Но они действовали последовательно и сплоченно: уничтожив одну ферму или группу домов, переходили к следующей.
Индейцы не щадили не только людей, но и резали скот, сжигали дома, амбары с зерном осеннего урожая и предавали огню все, что еще  не было убрано в полях. После того, как они удалились в свои леса, большинство плантаций на берегах рек Роанок, Трент и Нейс остались сожженными дотла, а их обитатели - убиты.
Когда через несколько дней в Нью-Берн прибыл вооруженный отряд каролинского ополчения в поисках выживших, то нашелся только один - подросток Джордж Конис. Все остальная его семья погибла: отец, 36-летний Джон Конис, его мама - Алиса, 15-летний брат и сестра, которой едва исполнился год.
Число жертв было бы больше, но, найдя в разграбленных домах запасы спиртного, воины перепились и население некоторых мелких поселков успело укрыться под защитой более крупных поселений. Кто смог, бросив все, бежали в Бат и другие, не затронутые этой атакой, городки: Албемарль и Кинстон.  
Северная Каролина была слишком малочисленна, чтобы самой подавить индейское восстание. За помощью послали в соседнюю Вирджинию и в Чарльзтаун. Новый губернатор Крейвен еще не прибыл из Англии и колониальный совет спешно решал, что предпринять.
Во всей Южной Каролине насчитывалась менее 1000 белых мужчин, способных носить оружие, но едва ли половина могла им пользоваться. Да и оголить колонию было опасно, уже ползли слухи, что в соседних индейских племенах начались волнения и успешный налет тускарора на Нью-Берн может побудить их  присоединиться к армии вождя Хэнкока. А множество черных рабов, число которых в разы превышало белое население, тоже представляло потенциальную опасность. Нельзя было призвать под ружье тех, кто в первую очередь умел имел им пользоваться: надсмотрщиков, стражников, охотников за беглецами...
Были и другие проблемы: наступала зима, и, хотя в этих широтах она достаточно мягкая, ополчению требовались теплые вещи, одеяла, палатки и, конечно, продовольствие. И это в то время, когда в казне гулял ветер.
Совет погряз в пустых дебатах, пока не придумал ничего другого, как собрать большую, притом, дешевую армию. Каролина уже имела такой опыт.
Когда началась Война королевы Анны, правивший в то время губернатор Джеймс Мур собрал войско из 100 колонистов и 500 союзных индейцев, в основном - из племени ямаси. На 8 кораблях по морю он вторгся во Флориду, легкомысленно рассчитывая, что легко возьмет ее столицу -  Сан-Августин. Он действительно взял ее, но ему достался пустой город. Все население укрылось в огромном форте «Кастилло де Сан-Маркос», в изобилии обеспеченном провизией на долгую осаду.
Мур простоял у его стен два месяца, в тщетной надежде сломить защитников голодом, но его маленькая армия страдала от нехватки провианта больше, чем осажденные. В конце-концов к испанцам на помощь подошел с Кубы линейный корабль и англичанам пришлось отступить, уничтожив свои собственные корабли, оказавшиеся в ловушке. Перед уходом они сожгли город.
Пытаясь восстановить свою репутацию, Мур собрал новое, еще большее войско, в нем было только 50 белых, но почти тысяча союзных индейцев. С этой вооруженной толпой губернатор вновь двинулся во Флориду, разорил 13 католических миссий к западу от Сан-Августина и увел в рабство несколько сот живших при них индейцев, неплохо нажившись на этом.
На собрании своего Совета власти Южной Каролины решили воспользоваться опытом Мура, призвав на помощь индейцев, прежде всего - ямаси и катоба, которые ранее уже добывали рабов для колонии. Денег, чтобы заплатить им, не было, но им пообещали, что все средства от продажи рабов, то есть, взятых в плен тускарора, пойдут в оплату за военные услуги. Также, они могут брать все имущество, которое найдут в разграбленных селениях, и резать, убивать, снимать скальпы, насиловать, сколько их душе угодно.
В племена послали вербовщиков и посулы подействовали - явилось более 600 индейцев, готовых идти в поход против тускарора.
Оставалось назначить командующего. Выбор пал на Джона Барнуэла.
В Каролину он прибыл в 1701-м году из Ирландии с рекомендательными письмами к тогдашнему губернатору Натаниэлю Джонсону и главному судье Николасу Тротту. При их покровительстве Барнуэл быстро сделал карьеру, став со временем главным клерком колонии - секретарем Совета.
Особенный авторитет он приобрел, когда, в качестве геодезиста, нанес на карту морские острова с вокруг Порт-Ройяля, второго по величине города колонии, где нашлась хорошая и притом - ничейная плодородная земля, готовая к обработке и заселению.
На время похода Барнуэлу присвоили звание полковника. В его армии набралось всего 30 вооруженных колонистов, остальные представляли собой разноплеменное сборище краснокожих.
Первое, с чего начал новоиспеченный командующий - разделил эту пеструю массу на четыре роты. Первую, самую маленькую, составляли вооруженные белые поселенцы под  командованием  местного уроженца Роберта Стила.
Второй ротой, в 158 человек, командовал сам Барнуэл, она состояла целиком из индейцев ямаси.
Третью роту, самую большую, из индейцев катоба, вел капитан Джек Эссау, хотя на самом деле он тоже был чистокровный катоба, взявший для удобства английский псевдоним.  Его настоящее имя звучало примерно, как  Уит-манне-тау-гхе-хи. Барнуэл впоследствии признавался, что не был уверен, кто на самом деле командовал во время похода: он или этот «Капитан Джек», на груди которого красовалась татуировка в виде большой змеи, что считалось знаком больших воинских заслуг. Все прочие индейцы почитали его, как великого воина и вождя.
Наконец, в четвертую роту Барнуэл определил сборную солянку из различных племен поменьше.

Военный танец индейцев, готовящихся к походу
Разумеется, он не ждал, что такая организация скажется на военном уровне его «армии», но разделение отрядов по племенам по крайней мере предотвращало возможные ссоры между ними.
В январе 1712-го года Барнуэл наконец выступил. Пройдя без помех по землям южных тускарора, где правил вождь Блант, отмежевавшийся от восстания, англичане и их индейские союзники в начале февраля вошли на территорию северных тускарора.
И почти сразу наткнулись на большое селение Торхунта. Оно было укреплено, имело частокол, но внутри оказались только женщины и дети, числом несколько сот. Воины, видимо, ушли вместе с Хэнкоком, продолжая разорять плантации и фермы, грабить дома колонистов, оставив свой собственный родной дом без защиты.
Беспомощная Торхунта открыла ворота без сопротивления. Казалось бы, Барнуэл должен радоваться - его  первая победа!
Но в тот же день он лишился большей части своей армии. Катоба и ямаси первыми хлынули в беззащитное селение, принявшись брать в плен его жителей. Затем начался повальный грабеж и забавы с пленными молоденькими скво.
После того, как селение разграбили, а его обитателей связали в несколько групп, как овец, «Капитан Джек» от лица своих людей, пресытившихся насилием, подошел к Баррнуэлу и заявил, что его воины набрали достаточно добычи и рабов, поэтому теперь должны срочно вернуться в Чарльзтаун и продать их, пока товар не испортился.
После их ухода под командой полковника осталась только «белая рота» Роберта Стила и 178 индейцев: разноязыкий сброд из мелких  кланов, вроде конгари, ваксоу, санти и прочих, которых покойный Джон Лоусон, убитый тускарора, встречал ранее и описал во время своих путешествий.
Однако даже с такими силами Барнел продолжил поход, понимая, что на кону его репутация. Его отряд нашел еще три селения тускарора, но безлюдные. Англичане использовали их для ночлега, наутро сжигали.
Не имея проводников и не зная местности они даже не догадывались, что самым крупным и укрепленным городом тускарора является Неохерока, хотя прошли недалеко от нее.
Следующим селением  на пути оказалась Катечна, колыбель восстания, столица вождя Хэнкока и место, где был убит Лоусон. Ее опоясывали прочные стены, а внутри находилось множество воинов.
Пушек у Барнуэла не было, лестниц тоже, в своих людях, кроме маленькой роты Стила, он был  не уверен.
Вдобавок, Хэнкок вывел на стены несколько молодых пленных женщин, захваченных в Нью-Берне, и завил, что будет пытать и убивать их прямо на глазах англичан, если они немедленно не уберутся прочь.
Понимая, что Катечну ему не взять, Барнуэл ответил Хэнкоку, что уполномочен на мирные переговоры, а пленных готов выкупить. Для встречи предлагалось место у ручья Бачелор-Крик. 
На самом деле денег для выкупа у полковника не было, он лишь хотел выманить тускарора из-за стен.
Но Хэнкок на хитрость не повелся, в назначенный день индейцы к Бачелор-Крик не явились.
Пестрое войско Барнуэла мерзло и голодало и 8 марта он привел его в разоренный Нью-Берн, где оставался почти месяц, ожидая подкрепление и продовольствия, которое ему доставили из Кинстона.
В мертвом городе он пробыл до 29 марта, затем с остатками своего войска ушел в земли Катоба, где вновь набрал союзный контингент обещанием рабов и грабежа селений тускарора.
Усилившись таким образом, он вновь принялся разорять земли Хэнкока, преследуя двоякую цель - вызвать его на битву и разгромить, и набрать как можно больше пленных.
Ему удалось захватить врасплох население еще нескольких маленьких индейских деревушек. Хотя жители бросали их, при приближении вражеской армии, воины катоба, прекрасные следопыты, как и все индейцы, легко находили свои жертвы в их лесных укрытиях. Барнуэл тоже не чурался работорговли, к концу похода за ним вели несколько десятков его личных рабов.
Как и в прошлый раз, полковник подступил к Катечне, но сейчас она была пуста. Встав здесь лагерем, Барнуэл отпустил нескольких пленников, чтобы они передали своим вождям предложение о мире.
Кое-кто из мелких кланов откликнулись, прислав своих представителей. Хэнкока среди них не было.
Но Барнуэл уже не верил в успех своей миссии и 7 марта 1711 года подписал мирный договор, предусматривавший в том числе взаимный возврат всех пленных. Несколько пленных англичанам в результате этих переговоров действительно вернули, это был единственный успех Барнуэла.
Пленных индейцев ждала другая участь. Когда полковник, у которого осталось всего 140 человек, разрушил Катечну и вернулся в Чарльзтаун, он и его краснокожие союзники продали в рабство всех захваченных ими тускарора. 
Возвращение Барнуэла население встретило общим презрением, к нему прочно прилипло насмешливое прозвище «Тускарора Джон». От него ждали победы, он же вернулся фактически ни с чем, полностью растеряв свой былой авторитет.
Барнуэл и сам это понимал - едва продав своих рабов, «Тускарора Джон» покинул Чарльзтаун и отправился жить на один из морских островов у Порт-Ройаля, которые он когда-то исследовал и тогда же по дешевке купил там большой участок земли. Там он и осел, занявшись строительством особняка и устройством плантации.
Так закончилась первая кампания в этой войне, которую ошибочно называют Первой Тускарорской войной. Война же не прекращалась. Заключенное в стенах Катечны мирное соглашение не воспринимали всерьез ни индейцы, ни белые.
Едва Барнуэл пустился в обратный путь, вождь Хэнкок продолжил свои набеги. Такой трагедии, как в Нью-Берне больше не произошло, однако тускарора, действуя мелкими отрядами, практически парализовали жизнь в Северной Каролине, сорвали весеннюю посевную и летние полевые работы, поставив колонию на грань голода. Если бы не помощь из Вирджинии, не приславшей солдат, но отправивший в бедствующий край большой обоз с продовольствием, колонистам нечем было бы кормить свои семьи.
Не зря говорят, что беда никогда не приходит одна. К войне добавилась еще напасть - желтая лихорадка. Она свела в могилу губернатора Северной Каролины Хайда, его место занял богатый плантатор Томас Поллок. Отныне война с тускарора легла на его плечи. Чтобы закончить ее, нужны были войска, а их могла дать только Южная Каролина.
В Чарльзтауне, где, наконец, появился новый губернатор, сэр Чарльз Крейвен, уже подобрали кандидатуру нового командующего - Джеймса Мура (младшего), сына одного из прежних губернаторов Каролины, к тому времени уже покойного, того самого, который дважды совершил разорительные походы во Флориду.
Мур приступил к сбору армии. Как и прежняя, она почти сплошь состояла из индейцев. Их явилось 850, англичан набралось всего горстка - 35.
Однако Мур уверенно двинулся в Северную Каролину. По пути, он разорил селение «южных» тускарора, Контентни, не видя между ними никакой разницы.

Индейцы против индейцев...
Однако этот погром напугал вождя Бланта, до сих пор державшегося нейтралитета. Видимо он уже понял, что война, пусть даже он в ней и не участвует, положит конец существованию тускарора, как народа, и озаботился собственной безопасностью. Когда Томас Поллок пригласил его встретиться для переговоров, Блант поспешил откликнуться.
Губернатор предложил ему индульгенцию. Смысл ее заключался в том, что за Блантом и его личным семейным кланом будет «навечно» закреплена обширная территория, сам он будет провозглашен ее королем и верховным вождем племени. Взамен Бланту предложили заманить в ловушку и схватить неуловимого Хэнкока.
Это было прямое предательство, но Блант согласился. Ему не стоило большого труда устроить встречу с мятежным вождем, под предлогом объединения сил северных и южных тускарора в войне против бледнолицых. Хэнкок, сильно нуждавшийся в союзниках, доверчиво согласился, явился в условленное место с небольшим эскортом и был схвачен воинами Бланта.
Его сразу же передали в руки англичан, а те не церемонились, в середине ноября 1712 года он был казнен. Не сохранились ни его портрет, ни, даже словесное описание, ни настоящее индейское имя - мы так ничего и не знаем о нем, кроме того, что он до последнего дня своей жизни пытался бороться с колонизаторами.
Оставалось покончить с остатками тускарора. Эта задача возлагалась на армию Мура, уже подходившую в это время Албемарлю, но там он и остановился. Зима выдалась неожиданно холодной, продовольствие иссякло и Мур решил встать со своими дикарями на зимние квартиры. Он сам и его горстка белых ополченцев зимовала в непосредственно в городе, индейцы рассредоточились по всей округе, оказавшейся фактически оккупированной.
Колонисты с ужасом смотрели на своих «спасителей»: если индеец хотел есть, он забивал корову или забирал кур там же, где стоял на постое. Если индеец замерзал, он занимал лучшее место в ближайшем доме. Если в доме ему нравилась какая-то вещь, он просто брал ее себе «как подарок». Противиться владелец, как правило, не смел: на одного жителя приходилось по 2-3 индейца.
За зиму армия Мура обобрала Албемарль до нитки. Только с весенней оттепелью ненасытное войско оставило город к вящей радости его обитателей.
После смерти Хэнкока многие из северных тускарора покинули обжитые места. Родственные по крови и языку ирокезам, большинство мигрировали к Великим лесам под защиту Конфедерации Пяти Племен. Те же из тускарора, что не хотели покидать землю предков, собрались в самом большом и хорошо укрепленном из своих селений, Неохерока, выстроенном, как форт европейского типа, в виде четырехугольника с деревянными стенами и башнями по углам.
Стратегически оно было очень выгодно расположено: с трех сторон его окружала река, штурмовать его можно было только с фронта.
До войны Неохерока была обычной индейской общиной, численностью в несколько сот человек. Но постепенно сюда стекались беженцы - семьи воинов, сражавшиеся на стороне Хэнкока. Когда Мур прибыл под ее стены, Неохерока была переполнена, одних воинов в ней насчитывалось около 1000.
Мур со своей преимущественно краснокожей армией и несколькими легкими полевыми пушками подошел к форту 1 марта 1713 года.
Штурмовать мощную деревянную крепость сходу он благоразумно не стал, а приступил к длительной осаде по всем правилам военного искусства.
К форту начали рыть Z-образную траншею, в ней атакующие были неуязвимы для индейских стрелков. Под стену повели подкоп и заложили мину.
Для защиты позиций от внезапной вылазки были построены два редута: первый, круглый - частокол с бойницами, перед траншеями, второй, треугольный, позади, он прикрывал осадный лагерь.
Все работы заняли три недели и только 20 марта начался приступ.
По сигналу трубы привели в действие мину. Она не сработала, но штурм, под прикрытием огня нескольких легких пушек, все равно состоялся. Один отряд, под командованием капитана Маула, наступавший на южный участок стены, попал под перекрестный огонь с крепостных бастионов, понес большие потери и отступил.
Мур лично вел главную атакующую группу из 18 белых и около 400 индейцев. Еще 300 под командованием двух белых капитанов находились в резерве и закрывали единственный участок, где осажденные могли прорваться из капкана.
Хотя индейцы не любили такого рода лобовые атаки, чреватые потерями, но внутри находилось их вознаграждение - будущие рабы, продажа которых должна была оправдать пролитую ими кровь. 
В первый день овладеть индейской цитаделью не удалось, но нападающие сумели поджечь два главных деревянных бастиона, с них пламя перекинулось внутрь селения.
На второй день атакующие через бреши обрушившейся после пожара в нескольких местах стены ворвались в форт. Тускарора за ночь успели возвести внутри вторую стену, позади первой, и отчаянно защищались. Когда нападавшие попытались взять стену сходу, защитники их остановили приведя в действие мину - взорвав бочонок пороха.
Второй день штурма тоже не принес Муру вожделенной победы.
На третий день с помощью пушек нападавшим удалось разрушить внутреннюю стену, возведенную наспех и не столь прочную, как внешняя. Разозленные потерями, штурмующие яростно рвались внутрь и Неохерока пала.
Победа досталась дорогой ценой, Мур потерял 60 убитыми и около 100 ранеными. Потери тускарора были много больше: в форте погибло почти 400 воинов, вне его стен, пытаясь прорваться, сложили головы еще 160, а около 300 сдались в плен. Пленников, и все их семьи, как и планировалось, продали в рабство, чтобы оплатить услуги краснокожих наемников.
Падение форта «Неохерока» стало концом войны с тускарора. Разрушив последнее убежище племени, Мур вскоре распустил свою прожорливую армию и вернулся в Южную Каролину.

Индейские переселенцы, в поисках безопасных земель...
Истребление северных тускарора привело к постепенному исходу и южных. Англичане начали массово сгонять их с исконных территорий. Только «король» Блант благоденствовал в своих владениях, сжимавшихся из года в год, как шагреневая кожа.
После его смерти, и этот, последний кусок еще остававшийся у тускарора, был включен в реестр земель колонии.

К следующей главе   К предыдущей главе   К оглавлению