ГЛАВА - 93 ОСНОВАНИЕ ЛУИЗИАНЫ. ТРУБКА МИРА

Ла Саль устанавливает стелу в честь основания новой французской колонии в Америке - Луизианы.
Колонна испанских солдат медленно шла вдоль морского берега. Жара, болота, песок, враждебные индейцы- все это замедляло движение и утомляло людей. Они уже давно почти истощили запасы провизии, но их командир, Алонсо де Леон, упорно вел их дальше. Его в свою очередь гнал вперед приказ вице-короля Новой Испании Гаспара де ла Серда, графа Гальве - найти и разрушить французскую колонию, где-то на побережье Мексиканского залива, в пустынном в те времена месте, которое индейцы называли Теджас, или Техас.
Это была уже четвертая экспедиция Алонсо де Леона в поисках затерянной колонии и он полагал, что на этот раз близок к цели.
И оказался прав - он ее нашел. Вернее, ее развалины: несколько обветшалых домишек, окруженных дырявой оградой из кольев. Все выглядело заброшеным и мертвым в буквальном смысле слова: внутри и снаружи того, что, видимо, раньше называлось фортом, лежало несколько полуистлевших тел. Одно из них - женское. Все они явно умерли насильственной смертью.
Алонсо де Леон смотрел сейчас на то, что осталось от дерзко задуманной и масштабно начатой экспедиции Рене де Ла Саля - имя, читателю уже знакомое. А если кто-то забыл, то напомним.
В свое время, при губернаторе Новой Франции Фронтенаке, он первым исследовал реку Иллинойс, где построил и первый торговый пост - Сент-Луи. Его дальнейшие экспедиции среди Великих Озер обогатили французов знаниями об этом, до той поры мало изученном, регионе.
Но самым выдающимся его достижением стало исследование Миссисипи. В 1682-м году он впервые достиг великой реки. Его спутниками были сорок солдат, три монаха и шевалье де Тонти, канадец итальянского происхождения, имевший среди индейцев прозвище - «Железная рука», из-за протеза, который он носил.
Четыре года спустя  Ла Саль совершил великое открытие - спустившись вниз по течению Миссисипи, он достиг ее устья и доказал, что она впадает в Мексиканский залив. Ла Саль объявил эти земли собственностью французского короля, установил мраморную стелу с королевскими символами и назвал территорию «Луизиана», в честь короля Людовика XIV.
Затем Ла Саль вернулся во Францию, уже знаменитым, был принят при дворе. Когда дерзкий первооткрыватель преклонил колено перед королем, чтобы изложить Людовику свою новую грандиозную идею, он имел на счету 5 успешных экспедиций, совершенных на расстояние более пяти тысяч лье по французским меркам (около 30 000 км).
Что же сказал Ла Саль королю? Только немногие об этом знали - за первой встречей монарха и путешественника последовали и другие, все - при закрытых дверях.
Ла Саль предложил основать колонию в устье Миссисипи, описывая земли, как исключительно плодородные, а индейцев, как ненавидящих испанцев. Он утверждал, что сможет собрать из них 15 000 воинов и повести их против испанских поселений в Нью-Мехико и Центральной Америке.
Поверил ли Король в эту мифическую армию или рассуждал более прагматически, решив вбить клин в земли Новой Испании, но он одобрил идею. Несомненно, главным аргументом в ее пользу стала непревзойденная репутация выдающегося путешественника. 
Ла Саль просил для 1 корабль, 100 поселенцев и солдат.
Король расщедрился и дал ему четыре корабля: «Джоли», «Бель», «Эймейбль» и «Сен-Франсуа». Из них  «Бель» («Красотка») была личным подарком короля Ла Салю и предназначалась для колонистов. «Эймейбль», корабль-магазин, вез товары для торговли, продовольствие, запасы одежды, обувь, порох и т.п. Самый маленький, «Сен-Франсуа», был по самую палубу загружен лопатами, топорами, скобяными изделиями, гвоздями и инструментом - всем тем, без чего колонию не построить.
В задачу военного корабля «Джоли», несшего 36 орудий, входило сопроводить флотилию к месту высадки, затем вернуться. Командовал им капитан де Боже.
Эскадра вышла в море в июле 1684-го года.
До сих пор Ла Салю везло, но, видимо, он исчерпал лимит удачи, подаренной ему судьбой. Беды начались, едва экспедиция достигла Мексиканского залива. Обстоятельства разделили корабли и «Сен-Франсуа» со всем ее драгоценным содержимым захватили испанцы.
В море Ла Саль не ориентировался, а капитана де Боже не посвятили в цели экспедиции, готовившейся в секрете. Корабли шли наугад, миновали Миссисипи и приняли за ее устье залив Матагорда, куда впадает другая большая река - Колорадо.

Корабли Ла Саля в бухте Матагорда- неизвестный художник, 1844 г.
Здесь колонисты и высадились, при этом «Эймейбль» погиб, распоров днище о риф, его драгоценное содержимое пропало. 
Капитан де Боже посчитал, что свою задачу выполнил и «Джоли», распустив паруса, отправился в обратное плавание.
Из обломков «Эймейбль» французы соорудили круглую баррикаду и внутри нее разбили свой первый лагерь.
Местность оказалась заболоченной, полна дичи, но также кишела змеями, крокодилами, вода в устье реки оказалась плохая, грязная, с примесью соли. Очень скоро начались болезни. Каждый день умирало по пять-шесть человек. За лето скончалось более 30.
Ла Саль отправил свой единственный корабль, «Красотку», исследовать побережье в поисках лучшего места для колонии, а лагерь решил перенести выше по течению, где вода была лучше. Здесь колонисты построили несколько бараков, окружив их изгородью из кольев.
Но беды продолжались. В незнакомых водах «Бель» потерпела кораблекрушение, из экипажа спаслось лишь шестеро.
Наконец Ла Салю, несколько раз обошедшему окрестности, открылась мрачная истина - они не на Миссисипи и притом потеряли почти все свои припасы и продовольствие.
Единственным способом спасти остатки колонии было отправиться в Канаду, привести оттуда помощь.
У индейцев, с которым Ла Саль всегда умел находить общий язык, он купил 5 лошадей и, собрав группу из 12 наиболее крепких мужчин, отправился в путь. В лагере осталось 22, из них - несколько женщин.
Для самого Ла Саля долгие путешествия в тяжелейших условиях американской глуши, по бурным рекам и индейским тропам были не в новинку. Но его люди не обладали ни его упорством, ни выносливостью. В пути созрел заговор, вспыхнул бунт и Ла Саль был убит - в зените славы, в возрасте всего 34-х лет.
Но между собой бунтовщики не ужились. Двое главных зачинщиков бунта были убиты остальными, не желавшими их верховенства. Остатки группы, всего 6 человек повел дальше солдат Жютель. Ему удалось вывести уцелевших к ближайшим французским торговым постам на Иллинойсе.
Судьба оставленных на берегу залива колонистов долгое время была не известна, пока испанский капитан Алонсо де Леон не нашел остатки их лагеря, а также также выяснил, как они погибли - от рук индейцев, польстившихся на их имущество.
Так, полным фиаско, закончилась первая попытка Франции основать поселение в Луизиане.  
Однако в Версале не оставляли планов на колонизацию побережья Мексиканского залива. Шпионы доносили, что туда же целиться и Англия, уже одно это являлось достаточной причиной для второй попытки поставить колонию на Миссисипи. Но прошло почти 15 лет, прежде, чем французы вновь появились на ее солнечных берегах. То, что не удалось первопроходцу, сумел воплотить в реальность моряк и воин - Ле Муан д’Ибервиль. С собой в плавание он взял своего младшего брата - Жана Батиста де Бьенвиля.
В марте 1699-го года его корабли бросили якоря у входа в величественную реку. Когда французы сошли на землю, они встретили индейцев, называвших свое племя «билокси». Это слово дало название небольшому форту, построенному на берегу залива: с четырьмя бастионами и 12 артиллерийскими орудиями - первый камень в основание новой колонии был положен.
Первое десятилетие новорожденной Луизианы принесло ей те же несчастья, беды и проблемы, что испытали все первые колонисты. Полуголодное существование, внутренние дрязги между поселенцами, набранными зачастую из бродяг, лихорадка, отнимавшая жизни...
Уже через год скончался первый губернатор, назначенный еще во Франции - Саволь. Руководство над колонией принял Бьенвиль, которому едва исполнилось 20.
Бьенвиль начал с того, чего и следовало - с изучения региона, обнаружив, что колония находится в окружении нескольких крупных индейских анклавов. Если билокси были всего лишь мелким прибрежным кланом, то чикасо, натчес и чокто являлись главными племенами, контролировавшими низовья и центральные районы Миссисипи. Каждое из них было самобытным и воинственным.
Первым, пожалуй, стоит упомянуть натчез, именно с ними французы прежде всего вошли в контакт. Их численность была невелика, около 4000 человек, проживавших в 9 небольших укрепленных селениях. Есть версия, что натчес являлись прямыми предками ацтеков, бежавших после разорения их страны Кортесом. Об этом говорит их поклонение солнцу, как верховному божеству, и регулярные человеческие жертвоприношения, совершавшиеся добровольно - считалось, что это всего лишь путь в место, подобное христанскому раю, где жизнь вечна и лишена страданий.
Кроме того, само племенное устройство имело кастовую систему. Верховный вождь носил  титул «Великое Солнце», его сын - «Малое Солнце», в правой рукой являлся военный вождь, тоже носивший титул, передававшийся преемнику - «Большой Змей» и имевший татуировку в виде гигантской змеи, оплетавшей его тело, что во многих племенах являлось свидетельством воинских подвигов обладателя такого тату.
Другими соседями французов оказались чикасо, они занимали семь обнесенных частоколом городков, главным из которых считался Чукафалая. Несмотря на свою малочисленность, чикасо являлись настоящим бичом для соседей. Они - единственные, кто установили прочные отношения с англичанами из Северной Каролины, позволили им поставить торговые посты в своих селениях и стали первым племенем в этой части материка, чьим главным оружием стал мушкет. 
Англичане видели в этом свою выгоду, натравливая чикасо на другие племена с целью добычи рабов. Когда французы только высадились, они узнали от Билокси, что за два дня до этого, 200 чикасо под предводительством двух англичан напали на одну из их деревень - Колаписса, многих убив, но еще больше уведя в плен, в рабство.
Последим из значимых племен, с которым колония вскоре завязала первые связи, оказались чокто. Они составляли разительный контраст с первыми двумя.
Чокто были многочисленны: 115 селений и около 15 000 жителей. Они вели оседлый образ жизни, сельское хозяйство у них имело первостепенное значение.
Политическое управление чокто напоминало абсолютную монархию - власть принадлежала верховному вождю, но в каждом селении был свой вождь, подчинявшийся верховному, и второй вождь, военный, называвшийся  «таскаманкачи».
Однако, несмотря на то, что чокто могли выставить не менее 5000 воинов, другим оружием, кроме луков, стрел и дубин они не располагали. Именно они больше  всего и страдали от набегов чикасо.
Когда Бьенвиль впервые посетил их, то узнал, что лишь за последние несколько лет чикасо увели в рабство более 500 чокто. Между двумя племенами шла непрерывная война.
Бьенвиль прекрасно понимал, что мир с индейцами являлся главным залогом выживаемости маленькой колонии. Обладая врожденной харизмой, тактом и острым умом, он посетил все три племени, встречался с их вождями и курил с ними калумет - ту самую «трубку мира», которая упоминается в индейских романах Купера и Майн Рида. Вот только правильнее назвать ее было бы «трубкой дружбы» или «трубкой приветствия». Прийти в гости к вождю и не выкурить калумет, хоть ты уже был у него в гостях много раз, считалось оскорблением. Выкурить калумет значило особый способ поздороваться и выразить уважение хозяину вигвама.

И Бьенвиль неустанно курил калумет, вождей одаривал подарками и приглашал покупать французские товары. С этой целю он построил второй небольшой форт, Мобил, на берегу одноименного залива, которому отводилась роль торгового поста.
В бюджете колонии также были заложены расходы в размере 2000 ливров на подарки индейцам. Разумеется, не зеркальцами и бусами. Когда Бенвиль завязал первые отношения с чикасо, уже зная, что они фактически являются союзниками англичан и уже имеют огнестрельное оружие, то привез с собой 12 мушкетов с запасом пороха и пуль, 100 топоров и 150 ножей.
В этой кипучей деятельности ему помогал прибывший из Канады бывший спутник Ла Саля в его странствиях, «Железная рука» Анри де Тонти, бегло говоривший на нескольких индейских диалектах.
Вспыхнувшая в 1702 году в Америке Война королевы Анны прервала поставки европейских товаров в Луизиану и унесла жизнь отца основателя колонии д’Ибервиля. Он умер от желтой лихорадки, командуя эскадрой, разорявшей испанские колонии в Карибском Море.
Колония погрузилась в нищету и болезни. Заболел и скончался неутомимый странник Де Тонти. Поселенцы обносились настолько, что вместо привычной одежды стали носить уродливо сшитые куртки из оленьих шкур.   
Следующий корабль с новыми колонистами и товарами прибыл только в 1709 году. В это время все население французской Луизианы не превышало 279 человек.
К этому числу следует добавить шестьдесят канадцев, решивших попытать счастья на юге. Большинство из них составляли «сoureurs de bois» и мелкие торговцы, которые вели скитальческий и распутный образ жизни среди индейцев.
Основное «богатство» Луизианы на тот момент состояло из 140 свиней - самых неприхотливых в выборе корма животных, 50 коров, 40 телят и 8 быков.

К следующей главе   К предыдущей главе   К оглавлению